ХV
Из стихотворений в прозе
Печальные или радостные, иногда трагические. Вот лишь несколько таких стихотворений.
Об ушедшем, о днях минувших - "Как хороши, как свежи были розы"...
"Где-то, когда-то, давно-давно тому назад, я прочел одно стихотворение. Оно скоро позабылось мною... но первый стих остался у меня в памяти:
Как хороши, как свежи были розы...
Теперь зима; мороз запушил стекла окон; в темной комнате горит одна свеча. Я сижу, забившись в угол; а в голове все звенит да звенит:
Как хороши, как свежи были розы...
И вижу я себя перед низким окном загородного русского дома. Летний вечер тихо тает и переходит в ночь, и теплом воздухе пахнет резедой и липой; а на окне, опершись на выпрямленную руку и склонив голову к плечу, сидит девушка - и безмолвно и пристально смотрит на небо, как бы выжидая появления первых звезд. Как простодушно-вдохновенны задумчивые глаза, как трогательно-невинны раскрытые, вопрошающие губы, как ровно дышит еще не вполне расцветшая, еще ничем не взволнованная грудь, как чист и нежен облик юного лица! Я не дерзаю заговорить с нею - но как она мне дорога, как бьется мое сердце!
Как хороши, как свежи были розы...
А в комнате все темней да темней... Нагоревшая свеча трещит, беглые тени колеблются на низком потолке, мороз скрыпит и злится за стеною - и чудится скучный, старческий шепот...
Как хороши, как свежи были розы...
Встают передо мною другие образы... Слышится веселый шум семейной деревенской жизни. Две русые головки, прислонясь друг к дружке, бойко смотрят на меня своими светлыми глазками, алые щеки трепещут сдержанным смехом, руки ласково сплелись, вперебивку звучат молодые, добрые голоса; а немного подальше, в глубине уютной комнаты, другие, тоже молодые руки бегают, путаясь пальцами, по клавишам старенького пианино - и ланнеровский вальс не может заглушить воркотню патриархального самовара...
Как хороши, как свежи были розы...
Свеча меркнет и гаснет... Кто это кашляет там так хрипло и глухо? Свернувшись в калачик, жмется и вздрагивает у ног моих старый Пес, мой единственный товарищ... Мне холодно... Я зябну... И все они умерли... умерли...
Как хороши, как свежи были розы...
* * *
А вот о светлой душе, о помощи ближнему - печальное стихотворение - "Два богача".
Когда при мне превозносят богача Ротшильда, который из громадных своих доходов уделяет целые тысячи на воспитание детей, на лечение больных, на призрение старых - я хвалю и умиляюсь.
Но, и хваля и умиляясь, не могу я не вспомнить об одном убогом крестьянском семейство, принявшем сироту-племянницу в свой разоренный домишко.
- Возьмем мы Катьку, - говорила баба, - последние наши гроши на нее пойдут, - не на что будет соли добыть, похлебку посолить...
- А мы ее... и не соленую, - ответил мужик, ее муж. Далеко Ротшильду до этого мужика!
Многим до него далеко, не только Ротшильду. Величина милостыни определяется тем, какую часть имущества она составляет, каких усилий требует.
* * *
И вселяющее надежду - "Мы еще повоюем!"
"Какая ничтожная малость может иногда перестроить всего человека!
Полный раздумья, шел я однажды по большой дороге.
Тяжкие предчувствия стесняли мою грудь; унылость овладевала мною.
Я поднял голову... Передо мною, между двух рядов высоких тополей, стрелою уходила вдаль дорога.
И через нее, через эту самую дорогу, в десяти шагах от меня, вся раззолоченная ярким летним солнцем, прыгала гуськом целая семейка воробьев, прыгала бойко, забавно, самонадеянно!
Особенно один из них так и надсаживал бочком, бочком, выпуча зоб и дерзко чирикая, словно и черт ему не брат! Завоеватель - и полно!
Я поглядел, рассмеялся, встряхнулся - и грустные думы тотчас отлетели прочь: отвагу, удаль, охоту к жизни почувствовал я.
И пускай надо мною кружит мой ястреб...
- Мы еще повоюем, черт возьми!
* * *
Перелистываем страницы... Мелькают отдельные строчки из "стихотворений в прозе".
"Когда меня не будет, когда все, что было мною, рассыплется прахом, - о ты, мой единственный друг, о ты, которую я любил так глубоко и так нежно, ты, которая наверно переживешь меня, - не ходи на мою могилу...
Но в часы уединения... возьми одну из наших любимых книг...
И образ мой предстанет тебе - и из закрытых век твоих глаз польются слезы... о ты, мой единственный друг, ты, которую я любил так глубоко и так нежно!"
Я встал ночью с постели... Мне показалось, что кто-то позвал меня по имени... Там, за темным окном.
Я прижался лицом к стеклу, приник ухом, вперил взоры - и начал ждать, но "там, за окном, только деревья шумели - однообразно и смутно, - и сплошные дымчатые тучи, хоть и двигались и менялись беспрестанно, оставались все те же да те же...
Ни звезды на небе, ни огонька на земле".
* * *
"Настали темные, тяжелые дни...
Под гору пошла дорога.
... Уйди в себя, в свои воспоминанья, - и там, глубоко-глубоко, на самом дне сосредоточенной души, твоя прежняя, тебе одному доступная жизнь блеснет перед тобою...".
* * *
Вдруг возникает в памяти известный романс на слова Тургенева. Там не "стихотворение в прозе", а просто стихотворение. Но тогда в его словах было меньше безысходности; печаль там была светла, и на фоне окружающей красоты давняя разлука воспринималась с улыбкой примирения.
"Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые,
Нехотя вспомнишь и время былое,
Вспомнишь и лица, давно позабытые.
..........
Тогда не было автобусов, самолетов, поездов. Ездили на лошадях. Кучера, ямщики, постоялые дворы... Зима. И не просто равнина или поле, а "нивы печальные, снегом покрытые"...; утро - "туманное", "седое"... И пока продолжается этот долгий путь на санях, возникает в памяти прошлое. У каждого есть где-то в душе давно позабытые лица, только наше современный транспорт обычно не способствует воспоминаниям.
Многое вспомнишь, давно позабытое,
Слушая говор колес непрестанный,
Глядя задумчиво в небо широкое".
* * *
Стихотворения в прозе. И среди них великое: "Русский язык".
"В дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, - ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя - как не впасть в отчаяние при виде того, что совершается дома? Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!"
1878-1882
***
Жизнь, люди, сознание 19-го века. Мы на это издали взглянули из сегодняшнего дня.
путь.