Образчик старинного крючкотворства
В числе бумаг, оставшихся после пожара нашего деревенского дома (в 1840 году)
Полагаю, что читатели «Русского архива» не посетуют на Вас за помещение этих документов стародавнего времени на страницах Вашего любопытного сборника.
Иван Тургенев
Примечания
Печатается по тексту первой публикации: Рус Арх, 1870, № 1, с. 270, где помещено как предисловие к «Прошению секунд-майора Аленина» (Оленина) от 16 марта 1796 г. на имя правителя тамбовского наместничества генерал-майора С. В. Неклюдова.
Т, Сочинения, т. 12, с. 287–288.
«Письмо к издателю» адресовано П. И. Бартеневу и входит в состав частного письма к нему Тургенева от 18 (30) ноября 1869 г.
Черновой автограф первоначальной редакции письма, обращенной к издателю «Московского сборника» И. С. Аксакову, хранится в ф. 509, оп. 1, № 13.
Подготовкой к печати «Образчика старинного крючкотворства» Тургенев занялся в конце 1851 — самом начале 1852 г. в связи с просьбой И. С. Аксакова прислать что-либо для издаваемого им совместно с К. С. Аксаковым в 1852 г. первого тома «Московского сборника» (см.: Рус Обозр, 8, с. 458). В ответном письме к Аксакову от 4 (16) декабря 1851 г. Тургенев писал: «На днях Вы получите от меня копию с прошения из записной книжки моего деда». Высылая 31 декабря 1851 г. (12 января 1852 г.) И. С. Аксакову копию, Тургенев высказывал опасение, что цензура найдет эти документы слишком еще современными, и просил Аксакова сохранить их «как любопытный памятник недавней старины». На оборотной стороне копии прошения Оленина Тургенев набросал вчерне «Письмо к издателю» сборника, т. е. к И. С. Аксакову.
«Московском сборнике» напечатаны не были. 4 января ст. ст. 1852 г. И. С. Аксаков писал Тургеневу: «„Просьбы Оленина“ я получил. Все советуют напечатать, но все сомневаются, пропустит ли цензура. Если отдел смеси устроится, то я отдам их цензору. А в самом деле, какой замечательный язык в этих „просьбах“!» ( 1894, № 8, с. 461). Отдел «Смесь» в сборнике не сформировался (см.: Московский сборник, 1852, т. 1) и вследствие этого, по-видимому, остались неопубликованными и «Просьбы Оленина».
«просьбами» Оленина Е. М. Феоктистову, который предполагал их использовать для задуманного им «археологического издания» (см. письмо Тургенева к Феоктистову от 7 (19) октября 1869 г.). Издание это осуществлено не было.
18 (30) ноября 1869 г. Тургенев отправил Бартеневу вторую, на его взгляд наиболее замечательную, «просьбу» Оленина с примечанием, что он в копии «сохранил довольно правильное правописание подлинника». Заглавие «Образчик старинного крючкотворства» было, по-видимому, предложено Бартеневым, так как 6 (18) декабря 1869 г. Тургенев писал ему: «Заглавие присланных мною Вам просьб совершенно уместно».
…пожара нашего деревенского дома (в 1840 году)… — Большая часть дома в Спасском-Лутовинове сгорела 1 (13) мая 1839 г. В письме к сыну В. П. Тургенева сообщала: «Дом спасский сгорел и обрушился» (см.: Б. Спасское-Лутовиново. Гос. музей-усадьба И. С. Тургенева. Путеводитель. Тула, 1977, с. 40).
…известных прошений (как-то Искры, Румянцова) на высочайшее имя… — Искра — полтавский полковник. Совместно с Кочубеем донес Петру I об измене Мазепы. Под пытками был вынужден признать якобы ложность доноса и казнен. Изображен в «Полтаве» Пушкина.
Содержание доноса излагалось неоднократно. Вот образец слога доноса Искры, записанного ахтырским полковником Ф. Осиновым: Мазепа «в большее же еще смущение народы расславил, будто бы государь все козацкое войско хочет преобразить в солдатское строевое, и которое де так уже озлилось на монарха, что ждут только знаку от него, Мазепы, к бунту, а в то же время тайными подсылками к запорожцам внушает им, что государь, не любя их, решился жилище их Сечь разорить и всех их истребить, приготовляя их сим способом к своему намерению, пока, совокупяся с единомышленными своими и с польскими войсками, повелит им приниматься за оружие» (Голиков И. Дополнения к Деяниям Петра Великого. М., 1795. Том 15, с. 51).» Александр Иванович (1680–1749) — граф, генерал-аншеф. Начал службу солдатом и благодаря расположению Петра I, у которого был денщиком, достиг высших чинов, отличившись в походах. Выполняя дипломатические поручения, участвовал в возвращении царевича Алексея в Россию. Позднее по проискам Бирона был сослан и лишен чинов; возвращен в 1735 г. Под прошением Румянцева «на высочайшее имя» Тургенев, вероятно, подразумевал письма А. И. Румянцева (совместно с П. А. Толстым) Петру I с известиями о царевиче Алексее, скорее даже составленное именно в «крючкотворном стиле» так называемое «мнимое письмо» его о деле царевича Алексея и его казни некоему значительному при Петре лицу Д. И. Титову. По словам первого публикатора этих документов, оно «распространялось в многочисленных списках» (см.: Устрялов Н. История царствования Петра Великого. СПб., 1859, т. 6, с. 392–395, 402–404, 405–406, 416–418, 619–628).
…прадед мой вписал в свою тетрадку три просьбы некоего секунд-майора Аленина. — В черновом автографе первоначальной редакции письма (см. наст. том, Приложения, с. 384) речь идет о деде Тургенева. Однако дед писателя — Лутовинов Петр Иванович (род. в 1743 г.) — умер в 1787 г. А прадед — Лутовинов Иван Андреевич (род. в 1707 г.) — скончался незадолго до 1787 г. (см.: Гутьяр, с. 13; Н. Лутовиновская старина. — Литературная газета, 1968, № 35, 28 августа). Таким образом, указывает И. М. Чернов в статье «Из разысканий о Тургеневе», тетрадка с прошением Аленина, датированным 1796 г., не могла принадлежать ни деду, ни прадеду Тургенева — их в то время уже не было в живых. По предположению этого исследователя, владельцем тетрадки мог быть подпоручик Иван Соколов — «многолетний ходатай по делам И. И. Лутовинова» (см. в сб.: Тургенев и его современники. Л., 1977, с. 218–220), или тетрадка принадлежала И. И. Лутовинову (1753–1813), дяде матери Тургенева, который, как правильно отмечает Н. М. Чернов, «вряд ли сам занимался сочинением прошений», но переписать их как любопытные документы своего времени мог, даже если копию с них для него снял кто-либо, кто часто бывал в приказных канцеляриях, подобно И. И. Соколову.
«нашим общим праотцем Адамом». — Просьбы Оленина касались вопроса о неоплаченных ему капитаном Вышеславцовым векселях и взыскании с последнего долга из суммы его описанного имения. Объясняя задержку окончательного решения по делу происками секретаря тамбовского «правителя» Змиева, Оленин писая: «Ползет супостат в кабинет ваш! Шепчет чрез те же пути, как и древле: „Не бойся ничего! Сан твой для великолепия тебе дан; обрати монаршую доверенность на собственный прибыток, нарушай закон, гони правду; карай невинного, угнетай справедливого, покровительствуй плутов, посылай меня почаще за контрибуциями в уезды; не запинайся и сам брать разными круглыми металлами, белыми, красными и синими бумажками, сервизами, перстнями, линейками, лошадьми, коровами и всякою мелкою рухлядью; заводи по городам свои трактиры, подряжай подушный провиант!“ И еще повторяет: „Не бойся, не бойся; у тебя подпора велика — родной брат обер-прокурор в Сенате“; и так всё всегда будет у нас гладко! Таковыми-то ядовитыми внушениями, питая в себе к Вашему превосходительству дьявольское коварство, ухитрится искушать вас дотоле, доколе уже постигнет вас равный с Адамом и Евою жребий…» ( 1870, № 1, с. 278–279). Таков один из образцов «ябеднического слога» Оленина, поразивший Тургенева, по формулировке в черновом варианте «письма», «смелостью и живостью оборотов и каким-то неподдельным и горячим красноречием».