562. С. Т. АКСАКОВУ
27 декабря 1856 (8 января 1857). Париж
Париж.
8-го янв. нов. ст. 1857.
Любезный и почтенный Сергей Тимофеевич, давно я получил Ваше письмо и давно собираюсь ответить - и не то, чтобы времени не было, но не приходило того расположения духа, в котором хочется беседовать с отсутствующими друзьями. Впрочем, не "вихорь" парижской жизни тому причиной: я здесь живу только что не отшельником - да притом Париж с своим треском и блеском может вскружить голову юноше - или, пожалуй, старику; а я еще не старик - хотя уже бог знает как давно перестал быть юношей. Я с тех пор, как писал Вам, познакомился со многими здешними литераторами - не с старыми славами, бывшими коноводами - от них, как от козла, ни шерсти, ни молока - а с молодыми, передовыми. Я должен сознаться, что всё это крайне мелко, прозаично, пусто и бесталанно. Какая-то безжизненная суетливость, вычурность или плоскость бессилия, крайнее непонимание всего не французского, отсутствие всякой веры, всякого убеждения, даже художнического убеждения - вот что встречается Вам, куда ни оглянитесь Лучшие из них это чувствуют сами - и только охают и кряхтят. Критики нет; --дрянное потакание всему и всем; каждый сидит на своем коньке, на своей манере и кадит другому, чтобы и ему кадили - вот и всё. Один стихотворец вообразит, что нужно "проводить" реализм - и с усилием, с натянутой простотой воспевает "Пар" и "Машины"1 - другой кричит, что должно возвратиться к Зевсу, Эросу и Палладе2 - воспевает их, с удовольствием помещая греческие имена в свои французские стишки; и в обоих капли нет поэзии. Сквозь этот мелкий гвалт и шум пробиваются, как голоса устарелых певцов, дребезжащие звуки Гюго3, хилое хныканье Ламартина4, болтовня зарапортовавшейся Санд5; Бальзак воздвигается идолом6, и новая школа реалистов ползает в прахе перед ним, рабски благоговея перед Случайностью, которую величают Действительностью и Правдой; а общий уровень нравственности понижается с каждым днем - и жажда золота томит всех и каждого - вот Вам Франция! Если я живу здесь, то вовсе не для нее и не для Парижа - а в силу обстоятельств, не зависящих от моей воли. Но весна придет - и я полечу на Родину - где еще жизнь молода и богата надеждами. О, с какой радостью увижу я наши полустепные места! А в мае я буду у Вас в Абрамцеве, непременно.
Очень меня огорчает известие о болезни Вашей дочери и о собственном Вашем расстройстве7. Дай бог, чтобы всё это поправилось и пришло в обычную колею! - Статью о ваших "Хрониках" написал некто Делаво, здешний литератор, хорошо знакомый с Русским языком; я ему помог и кое-что истолковал. Статья должна скоро явиться в "Revue des 2 Mondes"8. - Ваша мысль написать историю ребенка для детей - прекрасна - и я уверен, что Вы исполните ее как нельзя лучше, с тою эпической ясностью и простотой, которая составляет Вашу особенность между всею пишущей братьей9. "Русский вестник", в котором находится отрывок Вашей "Хроники"10, обещан мне кн. Трубецким (приятелем Константина Сергеевича)11. Я его вижу довольно часто - он очень милый и добрый человек - и вас всех весьма любит. Он получает также "Русскую беседу", но 4-я часть еще здесь не получена!12
Поклонитесь от меня всему Вашему семейству, супруге Вашей и К<онстантину> С<ергеевичу> и И<вану> С<ергеевичу> в особенности. Пусть мне К<онстантин> С<ергеевич> напишет письмо - я ему отвечу немедленно - а весною как мы будем спорить! Я очень люблю спорить с ним, потому что, несмотря на наш крик и жар, дружелюбная улыбка не сходит у нас с души и чувствуется в каждом слове. А с иным во всем соглашаешься и спорить не о чем - а между им и тобой - целый овраг.
Я здесь вижу Васильчикова, брата генерала В<асильчикова>, у которого И<ван> С<ергеевич>. Сколько я могу судить, из следствия ничего особенного не вышло...13
Ну прощайте, любезный и почтенный С<ергей> Т<имофеевич>. Будьте здоровы - и дай Вам бог время и охоту писать. - Я что-то не могу ничего делать - точно рука вывихнута. Авось справлюсь.
До свидания весной.
Весь Ваш
Ив. Тургенев.
P. S. Как мне жаль обоих Киреевских14
Примечания
Печатается по подлиннику: ИРЛИ,
BE, 1894, No 2, с. 497--499.
1 Тургенев имеет в виду М. Дюкана и его "Les Chants modernes" (1855). О сильном впечатлении, произведенном ими на современников, и о возникшей полемике см.: Grant Е. M. French Poetry and modern industry 1830--1870. Cambridge, Mass., 1927, ch. 4, p. 97--113. В 1868 г. в предисловии к переводу на русский язык романа Дюкана "Утраченные силы" Тургенев, положительно оценив это произведение, упомянул и о том, что автор его "начал свое литературное поприще стихотворениями, в которых - в противность многим романтическим и другим поэтам - прославлял так называемую "прозу" века, успехи цивилизации, науки, даже индустрии..."
2 Речь идет о Леконте де Лиле. В 1852 г. вышел первый сборник его стихотворений "Poèmes antiques" ("Античные стихотворения"), предисловие к которому было принято как манифест новой, парнасской школы. Леконт де Лиль пытался возродить французскую поэзию, приблизив ее к древнегреческим образцам.
3 Художественный стиль В. Гюго (прозаика и поэта), стиль писателя-романтика, был совершенно чужд Тургеневу и воспринимался им как Архаизм. (Подробно об отношении Тургенева к творчеству Гюго см.: Алексеев М. П. В. Гюго и его Русские знакомства. - т. 31--32, с. 868--879.)
4 Тургенев нередко иронически отзывался о произведениях Ламартина. К концу 1850-х годов дарование Ламартина действительно иссякало, а прежняя слава потускнела.
5 Этот резкий отзыв Тургенева находится в противоречии с теми неизменно высокими оценками творчества Жорж Санд, которые содержатся во многих его письмах. В частности, в письме к Э. Дюрану от 20 июня (2 июля) 1876 г. Тургенев указывал, что Жорж Санд "останется одной из великих фигур современной литературы" ("Т, ПСС и Л, т. XI, с. 284, 410). История взаимоотношений Тургенева с Жорж Санд освещена в статье Вл. Каренина "Тургенев и Жорж Санд" (Т сб (Кони), с. 87--129). Резкий отзыв в данном письме вызван, быть может, отрицательным впечатлением от пьесы Жорж Санд "Comme il vous plaira" (см. письмо 554, примеч. 14).
6 О Бальзаке как главе французской реалистической школы, основные представители которой - Флобер, Золя и Гонкур, Тургенев писал позже (1876) в предисловии к переводу книги Л. Кладеля "Очерки и рассказы".
7 "Я расстроен душевно и телесно усилившеюся болезнью нашей больной дочери, страдающей уже 14 лет..." (Рус Обозр, 1894, No 12, с. 590).
8 Статья Делаво о "Семейной хронике и Воспоминаниях" - "Les seigneurs d'Aksakova. Chronique d'une famille russe sous Catenrine II" (Semeinaïa Khronika i Vospominanïa (Chronique et Souvenirs) par M. Aksakof, Moskou, 1856) - была напечатана: Revue des Deux Mondes, 1857, t. 9, 15 juin, p. 875--907.
9 Это - ответ на сообщение С. Т. Аксакова в его письме К Тургеневу от 16(28) ноября 1856 г.: "Я пишу книгу для детей, разумеется, не маленьких, а таких, которым около 12-ти лет. Я ничего не придумал лучшего, как написать историю ребенка, начав ее со времени баснословного доисторического и проведя его сквозь все впечатления жизни и природы, жизни преимущественно деревенской" 1894, No 12, с. 590). Речь идет о "Детских годах Багрова внука", вышедших отдельной книгой в 1858 г. в Москве.
10 Отрывок пятый из "Семейной хроники" С. Т. Аксакова - "Жизнь в Уфе" - был напечатан: Рус Вести,
11 Называя кн. Н. И. Трубецкого "приятелем Константина Сергеевича", Тургенев вспоминает сатирическое изображение Трубецкого в пьесе К. С. Аксакова "Князь Луповицкий, или Приезд в деревню" (написана в 1851 г.).
12 В "Русской беседе" (1856, No 4) появились "Литературные и театральные воспоминания" С. Т. Аксакова.
13
14 "Жаль" потому, что И. В. и П. В. Киреевские, с которыми Тургенев был хорошо знаком, умерли оба в 1856 г. (Иван - 11 июня, Петр - 25 октября).