Тургенев И. С. - Виардо Полине, 25 мая (6 июня) 1857 г.

606. ПОЛИНЕ ВИАРДО

Je vais continuer de vous raconter ma vie d'ici, jour par jour¹, chère et bonne Madame Viardot.

Mardi 2. J'ai êtê à l'Olympia Theatre voir un acteur du nom de Robson dans un arrangement anglais de "Laï Fille de l'Avare"². Je ne sais si vous y avez vu Bouffê. Ce Robson m'a fait une très grande impression. Il est impossible de jouer avec plus de force; il frise parfois la car-ricature, mais il vous secoue à deux mains - c'est à la lettre effrayant de vêritê. Les autres acteurs êtaient mêdiocres. Des poupêes en bois avec des gestes de bois et des voix idem. "La fille de l'Avare" a êtê suivie d'une farce anglaise, an extravaganza ³. C'êtait horriblement plat et Robson qui y jouait un rôle ridicule - a wandering minstrel - outrait tout, jusqu'à la dêmarche, d'une faèon si absurde que je suis parti sans attendre la fin. Les Anglais riaient à se tordre - ce n'est pas beau à voir, un Anglais qui rit. Ils ont l'air' d'une machine qui se dêtraque.

Mercredi. J'ai passê ma soirêe chez Thomas Carlyle⁴. Il m'a beaucoup questionnê sur l'êtat de la Russie, sur le dêfunt empereur Nicolas, qu'il s'obstinait à tenir pour un grand homme - j'ai dû parler en anglais et je vous jure que cela n'a pas êtê facile. Enfin, je m'en suis tirê tant bien que mal. Carlyle est un homme de beaucoup d'esprit et a'originalitê, mais il vieillit et en vieillissant, il s'est enferrê dins un paradoxe; les maux de la libertê qu'il voit de près lui paraissent insupportables et il s'est mis à prôner l'obêissance, l'obêissance quand même. Il aime beaucoup ks Russes parce que, d'après son idêe, ils possèdent, au supiême degrê, le talent d'obêir et il lui a êtê dêsagrêable de m'entendre dire que ce talent n'êtait pas aussi complet qu'il se l'êtait imaginê. - Vous m'avez enlevê une illusion, s'est-il êcriê⁵. Il êcrit maintenant une histoire de Frêdêric le Grand, qui a êtê son hêros dès sa jeunesse, parce qu'il savait se faire obêir. Il y a un proverbe russe qui dit: Le lait chaud m'a brûlê, je souffle sur l'eau froide. J'aurais voulu voir Carlyle dans une peau de Russe seulement pendant une semaine; il aurait changê de note. Du reste, il est très aimable et bon enfant et sa femme aussi⁶.

Jeudi. Je suis allê le matin chez Mr Truemann. Je n'ai trouvê à la maison que Mlle Berthe. Nous avons causê pendant une couple d'heures. Elle a beaucoup, mais beaucoup engraissê - dêcidêment l'air de Londres lui fait beaucoup de bien. Puis je suis allê dîner chez Mme Stanley (la veuve de l'êvêque de Norwich, protecteur de Mlle Lind). Tout le monde êtait en cravate blanche, etc. et il m'a fallu parler anglais de nouveau. Cependant, je ne me suis pas ennuyê. Après le dîner, on m'a prêsentê au cêlèbre historien Grote et à sa femme, grande et forte femme aux cheveux teints, à l'odeur de musc, au regard tombant d'aplomb. Grote est extrêmement simple et modeste, tandis que sa femme a l'air d'avoir fait l'histoire de son mari et son mari lui-même par-dessus-le-marehê. Elle dit: Nous (we) venons de recevoir un diplôme très flatteur de la Sociêtê d'Amsterdam,; etc. On dit que c'est elle qui a êcrit dans le "Times" ces terribles articles signês "an Englishman" et dirigês contre le gouvernement franèais avant 1852⁷. On m'a prêsentê aussi à la sœur de Mac Âulay.

Vendredi. Le matin chez Herzen_t "Mêmoires"⁸. Le temps est superbe. Je dîne avec Müller et le soir nous allons à un concert où nous entendons une sonate (n^o loi) de Beethoven que je n'ai pas pu comprendre,; puis un concerto de Bach pour deux pianos (Rubinstein et Klindworth) - admirable. On a jouê aussi un ottetto de Rubinstein qui ne m'a pas plu⁹.

Aujourd'hui, je vais chez Mr Nightingale, mais je vous parlerai de tout cela mardi.

Comment allez-vous? Que faites-vous dans ce cher bon Courtavenel? Le temps vous favorise. Si vous ne pouvez pas marcher, au moins faites-vous porter dans la cour¹⁰. Saluez tout le monde et toutes les choses de C de ma part. Portez-vous bien et n'oubliez pas

P. S. Ecrivez-moi, s'il vous plaît, et longuement. J'ai trois ns d'avance sur vous. Und vergessen Sie nicht..!

Перевод с французского:

Продолжаю рассказывать вам свою здешнюю жизнь, день за днем¹, дорогая и добрая госпожа Виардо.

Вторник, 2. Ходил в театр "Олимпия" смотреть актера по имени Робсон в английской переделке "Дочери скупого"². Не знаю, видели ли вы в этой пьесе Буффе. Робсон произвел на меня очень глубокое впечатление. Невозможно играть с большей силой; иногда это граничит с карикатурой, но он потрясает вас - это в буквальном смысле ужасающе "Дочь скупого" сопровождалась английским фарсом, an extravaganza {нелепостью (англ.).}³. Это было ужасно плоско, и Робсон, игравший там смешную роль - "a wandering minstrel" {бродячего музыканта (англ.).}, утрировал все, вплоть до походки, столь нелепым образом, что я ушел, не дождавшись конца. Англичане лопались от смеха, а смеющийся англичанин - зрелище не из приятных. Он похож на разладившийся механизм.

⁴. Он много спрашивал меня о положении России, о покойном императоре Николае, которого он упорно считает великим человеком; мне пришлось говорить по-английски, и, клянусь, это было не так-то просто. В конце концов я кое-как выпутался. Карлейль - человек большого ума и своеобразия, но он стареет и, старея, запутывается в одном парадоксе: дурные стороны свободы, с которыми он сталкивается, кажутся ему невыносимыми, и он принялся проповедовать покорность, покорность вопреки всему. Он очень любит Русских, потому что они, согласно его идее, в высшей степени обладают способностью повиноваться, и ему было неприятно услышать от меня, что эта способность не так безоговорочна, как он себе вообразил. "Вы отняли у меня иллюзию",-- воскликнул он? Теперь он пишет историю Фридриха Великого, который с юности был его героем именно потому, что умел подчинять себе других. Есть такая Русская пословица: обжегшись на молоке, дуют на воду. Хотел бы я увидеть Карлейля в шкуре Русского, хотя бы неделю; он бы запел по-другому. Впрочем, он очень милый и добродушный, как и его жена⁶.

Четверг. Утром я отправился к г-ну Трумену. Дома была только м-ль Берта. Мы побеседовали с ней пару часов. Она очень, очень пополнела - решительно, лондонский воздух идет ей на пользу. Затем я отправился обедать к г-же Стенли (вдове норичского епископа, покровителя м-ль Линд). Все были в белых галстуках и т. д., и мне снова пришлось говорить по-английски. Тем не менее, я не скучал. После обеда меня представили знаменитому историку Гроту и его жене - высокой и грузной женщине пахнущей мускусом, с крашеными волосами и высокомерным взглядом. Трот чрезвычайно прост и скромен, тогда как у его жены такой вид, будто она создала не только "Историю" своего мужа, но и самого этого мужа впридачу. Она говорит: "Мы (we) только что получили очень лестный диплом Амстердамского общества" и т. д. Говорят, что это ей принадлежат ужасные статьи в "Times", подписанные "an Englishman" {англичанин (англ.).} ⁷. Меня представили также сестре Маколея.

Пятница. Утром был у Герцена, который читал мне свои "Воспоминания"⁸. Погода превосходная. Обед с Мюллером, а вечером мы были на концерте, где слушали сонату (No 101) Бетховена, которую я не смог понять, затем концерт Баха для двух фортепьяно (Рубинштейн и Клиндворт) - это было восхитительно. Играли также ottetto {октет (итал.).⁹.

Сегодня я иду к г-ну Найтингейлу, но расскажу вам обо всем этом во вторник.

Как вы поживаете? Что поделываете в дорогом, милом Куртавнеле? Погода вам благоприятствует. Если вы не можете ходить, пусть вас, по крайней мере, выносят во двор¹⁰. Передайте от меня привет всем и всему в Куртавнеле. Будьте здоровы и не забывайте

(нем.).}

Примечания

Печатается по фотокопии из собрания А. Звигильского (Париж). Подлинник хранится в собрании М. и А. Ле Сен (Париж).