607. ПОЛИНЕ ВИАРДО
29 мая (10 июня) 1857. Лондон
No 5
Londres,
ce 10 juin 1857.
Mercredi.
Theuerste Freundinn, pourquoi ne m'êcrivez-vous pas? Voici bientôt 3 semaines que j'ai quittê Paris et rien qu'une seule lettre1. Allonst avouez que cela n'est pas gentil de votre part et moi qui suis au nR 52. Pourvu que votre santê soit bonne - je ne veux pas en douter et poursuis my diary.
Samedi 6 juin. Parti à 3 heures, j'arrive à 6 à Embley-Park3, rêsidence de la famille Nightingale. Le parc est magnifique, des arbres prodigieux, etc. Je trouve une grande sociêtê rêunie au château (à l'exception de Miss Florence Nightingale)4, qui est à Londres). Un dîner ennuyeux, puis vers le soir on s'anime. Une dame chante d'une fort vilaine petite voix des vilaines machines anglaises; les messieurs rêpètent le refrain avec des voix de perroquet. Du reste, tous sont très aimables, en vêritê, on me prodigue les invitations, et je remercie tout le monde du mieux que je puis, en faisant des fautes de grammaire à chaque pas. Mr Nightingale est un country gentleman dans toute la force du terme. Sa femme - une bonne petite Vieille; Miss Nightingale, l'aînêe (40 ans passês) a l'air intelligent, bon, actif et nerveux. Les visiteurs sont: 1) Sir Charles Trevilyan, haut employê au Treasury, agrêable, instruit, un peu lourd, mais en somme fort sympathique; il a conservê quelque chose de naïf; 2) sa femmet sœur du cêlèbre Macaulay, a witty woman, rieuse et bavarde; 3) sa fille - insignifiante; 4) Mr Denman, capitaine du yacht de la Reinet figure fière et courageuse, peut-être un peu impertinent; 5) sa femmet la chanteuse en question, traits rêguliers, figure blême et bouffie; 6) le colonel Cure, le Rawdon Crawley de "Vanity Fair"6; 7) Mrs Shaw-Lefevre, Lushington, jeunes gens de "bonne" famille - le premier paraît être un fort bon garèon. Plusieurs autres personnages peu intêressants. Je dors fort bien dans un lit immense.
Dimanche 7. Nous faisons une excursion à Salisbury. Cathêdrale admirable, une des plus belles que j'ai vues - une puretê de lignes admirable. Long service. Sermon encore plus long, prononcê in a whining tone par un clergyman à cheveux plats. Dîner; conversation - on ne chante pas. C'est dimanche. Le soir, à 10 heures, family prayers dans le salon, à la lueur d'une bougie; rêunion gênêrale; les domestiques y assistent. Je m'agenouille avec les autres en tournant le visage au mur pendant que la maîtresse de la maison prononce avec ferveur une prière; sa voix d'honnête vieille femme pênêtrêe d'onction me cause de l'êmotion; je ne partage pas le sentiment religieux des Anglais,; mais il est impossible de ne pas en être frappê - il y entre pour beaucoup du sentiment des convenances, de la respectability - c'est possible, mais cela n'en est pas moins puissant. On croit gênêralement avoir tout dit en disant: c'est ridicule! Eh bien? parce qu'une chose est ridicule, ce n'est pas une preuve qu'elle ne soit ni utile, ni même grande6.
Lundi 8. Retour à Londres. J'assiste à une sêance de la Chambre des Communes. L'absence complète de tout effet thêâtral, de toute mise en scène me frappe; le Speaker, à demi assoupi dans sa perruque, Lord Palmerston, le chapeau enfoncê jusqu'au nez et ne se rêveillant que pour rêpondre à quelques mots qu'on n'entend pas, ces paletots, ce sans-gêne... l'impression est pourtant grande; on sent que c'est là le cœur d'un grand empire et que c'est durable. La discussion n'a pas êtê intêressante ce jour-là, mais j'ai vu à peu près tous les lions.
Mardi 9. J'avais l'intention d'aller à Manchester, mais j'ai remis mon excursion à vendredi. J'ai dêjeunê chez Mr Milnes où j'ai eu une longue conversation (et toujours en anglais!) avec L. Ashburton, chef de la maison des Baring; puis je suis allê à la Chambre des Lords. Mr Shaw-Lefevre, qui est le neveu du cêlèbre Speaker des Communes, m'y a introduit et j'ai assistê à la sêance, assis sur les marches du trône - c'est-à-dire à peu près par terre. Disraeli est venu pour un moment; il a l'air bien spirituel et bien vain; des manières de premier tênor ou d'auteur à la mode. J'ai dînê avec la famille Shaw-Lefevre; une vieille dame et six jeunes filles, assez jolies et très naturelles. J'avoue que les Anglais me plaisent gênêralement; je ne m'y attendais pas. On m'a inscrit au premier club d'ici, l'Athenaeum7; je ne sais qui m'a procurê une invitation à la sociêtê gêographique ce soir. Je dîne et je passe la soirêe de demain en ville; je vous raconterai tout cela. Mais êcrivez-moi donc, je vous supplie! C'est bien mêchant de se taire ainsi. Adieu; j'embrasse tout le monde et baise vos chères et paresseuses mains.
Votre J. T,
с французского:
No 5
Лондон,
10 июня 1857.
Среда.
Theuerste Freundinn, почему вы мне не пишете? Скоро три недели, как я покинул Париж, и только одно письмо1! Ну согласитесь, что это не очень мило с вашей стороны, тогда как я пишу вам No 52(англ.).}.
Суббота. 6 июня. Выехав в 3 часа, в 6 я приехал в Эмбли-парк3, резиденцию семейства Найтингейл. Парк великолепен, чудесные деревья и т. д. Я нашел большое общество, собравшееся в замке (за исключением мисс Флоренс Н<айтингейл>4, которая сейчас в Лондоне). Обед прошел скучно, затем к вечеру немного оживились. Одна дама очень противным голоском спела противные английские песенки, мужчины повторяли припев, как попугаи. Впрочем, все были действительно очень милы, расточали мне приглашения, и я, как мог, благодарил всех, делая на каждом шагу грамматические ошибки. Г-н Найтингейл - в полном смысле слова country gentleman {помещик }. Его жена - маленькая добрая старушка; у мисс Найтингейл старшей (ей - за 40) вид умный, добрый, деятельный и энергичный. Среди гостей были: 1) сэр Чарлз Тревильян, видный служащий Казначейства, милый, образованный, немного тяжеловесный, но в общем весьма симпатичный, сохранивший какую-то наивность; 2) его жена, сестра знаменитого Маколея, a witty woman {остроумная женщина (англ.).}, хохотунья и болтушка; 3) ее дочь - особа незначительная; 4) г-н Денмен, капитан королевской яхты, с лицом гордым и мужественным, может быть, слегка наглым; 5) его жена, та самая певичка, с правильными чертами лица, бледного и отекшего; 6) полковник Кьюа - Родон Кроули из "Ярмарки тщеславия"5; 7) гг. Шоу-Лефевр, Лашингтон - молодые люди из "хорошей" семьи, первый, кажется, добрый малый. Остальные персонажи мало интересны. Мне хорошо спалось в огромной кровати.
которую in a whining tone {жалобным тоном (англ).} произносил clergyman {священник (англ).} с прямыми волосами. Обед; беседа - без пения. Воскресенье. В 10 часов вечера в гостиной family prayers {семейная молитва женщины, исполненной умиления, волнует меня. Я не разделяю религиозного чувства англичан, но оно не может не поражать - сюда в большой мере примешивается чувство приличия, respectability {респектабельности (англ.).},-- возможно, но оно от этого не становится менее сильным. Обычно полагают, что словами - это смешно - все сказано! Что ж? Смешное - еще не доказательство того, что оно не может быть ни полезным, ни даже великим6.
Понедельник 8. Возвращение в Лондон. Я присутствовал на заседании Палаты общин. Полное отсутствие всякого театрального эффекта, всякой постановочности меня поразили; speaker {спикер }, наполовину уснувший под своим париком; лорд Палмерстон, в шляпе, надвинутой на нос, который просыпался лишь для того, чтобы произнести несколько никому не слышных слов; эти сюртуки, эта непринужденность... впечатление, однако, большое; чувствуется, что здесь - сердце огромной империи и что это прочно. Обсуждение в этот день было неинтересным, но я увидел почти всех львов.
Вторник 9. У меня было намерение поехать в Манчестер, но я отложил поездку до пятницы. Обедал у г-на Милнза, и там долго беседовал (и все по-английски!) с лордом Эшбартоном, главой дома Берингов; затем отправился в Палату лордов. Г-н Шоу-Лефевр, племянник знаменитого speaker Палаты общин, ввел меня туда, и я присутствовал на заседании, сидя на ступеньках трона - то есть почти на полу. Дизраели появился на одно мгновенье; вид у него умный и весьма тщеславный; манеры первого тенора или модного автора. Обедал с семейством Шоу-Лефевр - пожилой дамой и шестью девицами, хорошенькими и непринужденными. Признаюсь, что англичане в целом мне нравятся; я этого не ожидал. Меня записали в первый здешний клуб - "Атенеум"7; не знаю, кто раздобыл для меня приглашение в Географическое общество на сегодняшний вечер. Я обедаю и провожу завтрашний вечер в городе; обо всем этом я вам расскажу. Но пишите же мне, умоляю вас! Нехорошо так молчать. Прощайте; обнимаю всех и целую ваши дорогие и ленивые руки.
Ваш И. Т.
Печатается по фотокопии из собрания А. Звигильского (Париж). Подлинник хранится в собрании М. и А. Ле Сен (Париж).
Впервые опубликовано: Т, Nouv cerr inêd, t. 1, р. 85--87.
1
2 Из пяти пронумерованных писем Тургенева из Лондона сохранились только No 1, 4 и 5.
3 Эмбли-Парк - владения, расположенные в графстве Гэмпшир близ Солсбери.
4 Возможно, Тургенев хотел познакомиться с Флоренс Найтингейл, первой сестрой милосердия, основавшей в Париже школу медицинских сестер. Деятельность Ф. Найтингейл во время Крымской война привлекла к себе общественное внимание.
5 Полковник Родон Кроули - персонаж романа Теккерея "Ярмарка тщеславия" (1847). Тургенев познакомился с Теккереем в этот свой, приезд в Лондон.
6 ~ ни даже великим.-- Сходные мысли содержатся в статье Тургенева "Гамлет и Дон-Кихот", над которой писатель работал в это время. Отмечая комическую сторону образа Дон-Кихота, Тургенев одновременно утверждал "великое значение этого лица" (наст. изд., Сочинения, т. 5, с. 347): "... нам кажется,-- писал Тургенев - что главное дело в искренности и силе самого убежденья..." (там же, с. 336).
7 Как предполагает П. Уоддингтон, Тургенев был записан в клуб "Атенеум" ври содействии Р. Милнса, который был членом этого клуба (см.: