650. Е. Е. ЛАМБЕРТ
3 (15) ноября 1857. Рим
Рим.
3/15-го ноября 1857.
Любезнейшая графиня,
Я считаю еще себя в долгу у Вас за Ваше большое и милое письмо, полученное мною в апреле месяце; потому что я не могу никак признать маленькую мою записку и Вам за серьезный ответ1. Я тогда располагал вернуться к зиме в Россию - и потому, надеясь скоро свидеться с Вами, не считал нужным распространяться на бумаге; но вместо Петербурга я попал в Рим и раньше мая месяца в Россию не приеду. Отчасти это сделалось случайно: один мой хороший приятель2 отправлялся в Рим и пригласил меня с собою; но была также и причина, почему я так скоро согласился. В последнее время я, вследствие различных обстоятельств, ничего не делал и не мог делать3; я почувствовал желание приняться за работу - а в Петербурге это было бы невозможно; меня бы там окружили приятели, которых бы я увидал с истинной радостью, но которые помешали бы мне (да я сам бы себе помешал) уединиться; а без уединения нет работы. Рим именно такой город, где легче всего быть одному; а захочешь оглянуться - не пустые рассеянья ожидают тебя - а великие следы великой жизни, которые не подавляют тебя чувством твоей ничтожности перед ними, как бы следовало ожидать - а, напротив, поднимают тебя и дают душе настроение несколько печальное, но высокое и бодрое. Если я и в Риме ничего не сделаю,-- останется только рукой махнуть.
В человеческой жизни есть мгновенья перелома, мгновенья, в которых прошедшее умирает и зарождается нечто новое; горе тому, кто не умеет их чувствовать,-- и либо упорно придерживается мертвого прошедшего, либо до времени хочет вызывать к жизни то, что еще не созрело. Часто я погрешал то нетерпением, то упрямством; хотелось бы мне теперь быть поумнее. Мне скоро сорок лет; не только первая и вторая, третья молодость прошла - и пора мне сделаться если не дельным человеком, то по крайней мере человеком, знающим, куда он идет и чего хочет достигнуть. Я ничем не могу быть, как только литератором - но я до сих пор был больше дилетантом. Этого вперед не будет4.
Пока я наслаждаюсь Римом и его прекрасными окрестностями. Погода стоит чудесная; почти не веришь глазам, встречая в ноябре месяце только что распускающиеся розы. Но не столько поражают меня эти необыкновенности, как вообще весь характер здешней природы. Такая ясная, кроткая и возвышенная красота разлита всюду!
Русских здесь немного - по крайней мере я знаком с немногими5. Да и бог с ними! Из 50 заграничных Русских - лучше не знакомиться с 49-ю. Всех их втайне съедает скука, та особенная, заграничная скука Русская, о которой я когда-нибудь напишу статейку6. Из здешних художников самый замечательный Иванов - и в его картине (которую он мне показал под секретом) - есть первоклассные красоты.
А что делается у нас в России? Здесь ходят разные противоречащие слухи7. Если б не литература, я бы давно вернулся в Россию; теперь каждому надобно быть на своем гнезде. В мае месяце я надеюсь прибыть в деревню - и не выеду оттуда, пока не устрою моих отношений к крестьянам. Будущей зимой, если бог даст, я буду землевладельцем, но уже не помещиком и не барином8.
Это письмо отнесет Вам Анненков. Познакомьтесь с ним; Вы его полюбите. Он прекрасный, умный и милый человек9.
Напишите мне несколько слов (по-французски, разумеется) о Вас самих; о Вашем муже и Вашем сыне. Всё ли Вы живете на Фурштатской, и что делает Ваша приятельница Mme Vêriguine? Очень бы я был Вам благодарен, если б Вы мне сказали слово о том, где вдова Еврейнова и что делает ее необыкновенная дочь Лидия?
Прощайте; желаю Вам всех возможных благ и крепко жму Вашу руку. Мой адресс - Rome, poste restante. Это вернее всего.
Преданный Вам
Ив. Тургенев.
Примечания
Печатается по подлиннику: ГБЛ, ф. 306, картон 2, No 32.
Впервые опубликовано: Гол Мин, 1914, No 10, с. 200--201. Перепечатано: Письма к Ламберт, с. 15--17.
Стр. 270. Г-жа Веригина (франц.).
1 Тургенев имеет в виду свое письмо к Е. Е. Ламберт, начатое в Зинциге 13(25) июля и посланное из Булони 26 июля (7 августа) (см. письмо 621).
2 В. П. Боткин.
3 Помехой для творческой работы в этот период явились прежде всего колебания Тургенева в оценке характера и направления его литературной деятельности. Кроме того, ему мешала продолжительная болезнь, начавшаяся в Париже осенью 1856 г., а также кризис его отношений с П. Виардо (см.: Sêmênoff, p. 43--62).
4 Ср. высказывания Тургенева о творческом кризисе и об отказе от деятельности "беллетриста" в ряде писем его 1856--1857 гг. к друзьям - Анненкову, Боткину, Дружинину, Колбасину и др. Признания в этом очень откровенном письме к Е. Е. Ламберт свидетельствуют о постепенном выходе Тургенева из тупика, в котором он себя чувствовал в предшествующие месяцы. Однако тяжелое состояние переходного периода отразилось в глубоко пессимистическом тоне начатого в Риме "Дворянского гнезда".
5 Тургенев в Риме встречался с людьми, заинтересованными начинавшейся подготовкой крестьянской реформы,-- вел. кн. Еленой Павловной, кн. В. А. Черкасским, Н. Я. Ростовцевым и др.; см. письмо 668 к П. В. Анненкову.
6 "Из-за границы. Письмо первое", написанном для "Атенея" в Риме после настоящего письма.
7 Речь идет о толках, вызванных в Русском обществе мероприятиями правительства, направленными на отмену крепостного права.
8 письме к Н. И. Тургеневу от 10(22) февраля 1860 г.
9 В письмах к П. В. Анненкову Тургенев неоднократно предлагал ему познакомиться с Е. Е. Ламберт. Когда состоялось их знакомство, неизвестно.