Иван Тургенев: Тургенев И. С. - Тургеневой Полине, 10(22) ноября 1859 г.

Il faut pourtant que je t'êcrive cette grande lettre, que je te promets depuis si longtemps et que tu attends - probablement - avec une impatience - fort peu vive. - Hêlas oui! mon enfant, si j'ai hêsitê jusqu'à prêsent - c'est que je n'ai pas beaucoup de choses agrêables à te dire: mais les choses agrêables ne sont pas toujours saines - et je te prie de lire cette lettre comme je vais rêcrire - c<'est>-à-d avec la persuasion que la vêritê doit passer avant toute autre considêration.

Je dois te dire franchement que j'ai êtê peu content f'e toi pendant mon dernier sêjour en France. J'ai dêcouvert en toi plusieurs dêfauts assez graves, qui êtaient moins dêveloppês il y a une annêe. Tu es susceptible, vaine, obstinêe et cachotière. Tu n'aimes pas qu'on te dise la vêritê et tu te dêtournes facilement des personnes que tu devrais aimer le plus, dès que ces personnes cessent de te cajoler. Tu es jalouse: crois-tu que je n'ai pas su comprendre pourquoi tu affectais d'êviter ma prêsence pendant les derniers jours de mon sêjour à Courtavenel? - Du moment où tu t'es aperèue que je ne m'occupais pas exclusivement de toi,-- je ne t'ai plus vue: tu as disparu. Tu manques de confiance; combien de fois ne t'es-tu pas refusêe à achever une confidence que toi-même avais commencêe? - Tu n'aimes à frayer qu'avec des personnes que tu supposes au-dessous de toi; - ton amour-propre prend des airs de sauvagerie, et si cela continue ainsi, ton intelligence, ne frayant pas avec d'autres intelligences supêrieures à la tienne, ne se dêveloppera pas. Tu es susceptible même envers moi, qui certes n'ai jamais rien fait qui ait pu te blesser; crois-tu que c'est agir en bonne fille - que de ne m'avoir pas êcrit une seule fois depuis deux mois que nous nous sommes quittês? Tu diras que je ne t'ai êcrit qu'une seule fois, que tu attendais mes lettres: tu aurais raison, si tu êtais un êtrangère: mais de pareilles considêrations ne valent rien entre un père et une fille. - Tu as beaucoup de bonnes qualitês,-- et si je ne t'en parle pas,-- c'est que je le trouve aussi dêplacê - que si j'allais m'adresser à moi-même des compliments sur les bonnes qualitês que je puis avoir: tu es trop près de moi, je t'aime trop pour que je ne te considère pas comme faisant partie de moi-même. Je prêfère t'indiquer tes dêfauts avec une sêvêritê peut-être exagêrêe; je suis sûr que tu ne peux attribuer mes paroles qu'au dêsir de te voir aussi parfaite que possible - et que s'il y a même une certaine exagêration dans mes reproches, loin d'en prendre de l'humeur - tu n'y verras qu'une nouvelle preuve de mon affection pour toi.

Ma chère fillette, je veux t'aimer encore plus que je ne t'aime dêjà; il ne dêpend que de toi d'êcarter les obstacles qui s'y opposent. Rêflêchis à ce que je t'ai dit - et tu verras que cela n'est pas difficile. A ton âge j'avais aussi cette susceptibilitê boudeuse qui ne demande pas mieux que de se renfermer dans son quant à soi - qui croit pouvoir se passer d'affection. Ah! mon enfant - l'affection est une chose si rare et si prêcieuse, que c'est une folie de la repousser, de quelque part qu'elle vienne - à plus forte raison - quand c'est un vieux bonhomme de père qui ne demande qu'à chêrir sa fille. - Allons - c'est fini! Cette lettre te sera dure à lire - elle m'a êtê pênible à êcrire - et j'ai hâte de t'embrasser, bien fort, comme dit Didie¹, pour me dêdommager de cette contrainte.

Je quitte Spasskoïê - s'il plaît à Dieu - dans une semaine. Ecris-moi à St. Pêtersbourg, Grande rue des Écuries, maison Weber.

J. Tourguêneff.

Перевод с французского:

Спасское.

10/22 ноября 1859.

Всё же я должен написать тебе это большое письмо, которое уже давно обещал и которое ты ожидаешь, вероятно, с нетерпением - не очень сильным. - Да, к сожалению, дитя мое, если я колебался до сих пор, то лишь потому, что не могу сказать тебе большого количества приятных вещей; но приятные вещи не всегда бывают полезны,-- и я прошу тебя читать это письмо так, как я буду писать его,-- т. е. с убеждением, что истина должна быть выше любых других соображений.

столь сильно год тому назад. Ты обидчива, тщеславна, упряма и скрытна. Ты не любишь, чтобы тебе говорили правду, и легко отворачиваешься от тех людей, кого должна была бы особенно любить, как только эти люди перестают тебя баловать. Ты ревнива: неужели ты думаешь, что я не сумел понять, почему ты старалась избегать быть вместе со мной в последние дни моего пребывания в Куртавнеле? - С того момента, как ты заметила, что я занимаюсь не одной тобой, я больше тебя не видел: ты исчезла. Ты недоверчива; сколько раз ты отказывалась довести до конца объяснение, которое сама начинала? - Ты любишь общаться только с людьми, которых считаешь ниже себя; твое самолюбие становится похожим на дикость, и если так будет продолжаться, твой ум, не общаясь с другими, более высокими, умами, не разовьется. Ты обидчива даже по отношению ко мне, никогда не сделавшему ничего такого, что могло бы тебя обидеть; считаешь ли ты, что поступаешь как хорошая дочь, когда ты ни разу не написала мне в течение двух месяцев, с тех пор, как мы расстались? Ты скажешь, что я написал тебе всего один раз, что ты ожидала моих писем,-- ты была бы права, если бы была адвокатом, ведущим дело против постороннего лица; но подобные соображения совсем не пригодны между отцом и дочерью. - У тебя много хороших качеств - и если я о них не говорю, то лишь потому, что нахожу это столь же неуместным, как если бы обращался к самому себе с похвалами относительно хороших качеств, какие могут у меня быть: ты слишком близка мне, я слишком люблю тебя, чтобы не смотреть на тебя, как на часть самого себя. Я предпочитаю указывать тебе на твои недостатки со строгостью, быть может, и чрезмерной; я уверен, что ты можешь приписать мои слова лишь желанию видеть тебя насколько возможно совершенной - и если даже мои упреки в какой-то степени преувеличены, ты должна не обижаться на них, но видеть в них лишь новое доказательство моей любви к тебе.

не трудно. В твоем возрасте я также отличался непомерной обидчивостью, полагая, что могу замкнуться в себе и обойтись без привязанности. Ах! дитя мое, привязанность - это такая редкость и такая ценность, что отталкивать ее - безумие, откуда бы она ни шла, и тем более, когда старый добряк-отец хочет лишь одного - нежно любить свою дочь. - Ну, вот и всё! Читать это письмо тебе будет тяжело - мне же тягостно было его писать,-- и я спешу тебя расцеловать, очень крепко, как говорит Диди¹, чтобы вознаградить себя за это усилие.

Я выеду из Спасского, бог даст, через неделю. Пиши мне в С. -Петербург, Большая Конюшенная, в доме Вебера.

Твой любящий отец

Примечания

ЦГАЛИ, ф. 509, оп. 1, No 44, л. 42-43.

êvrier, p. 546--548. Перепечатано: êmênoff,

¹ Диди - вторая дочь Виардо, Клоди.