Иван Тургенев: Тургенев И. С. - Аксакову И. С., 13(25) ноября 1859 г.

Я до сих пор медлил ответом¹, любезнейший Иван Сергеевич, потому что надеялся скоро быть в Москве и лично побеседовать с Вами; но моя болезнь затягивается - и я еще теперь не в состоянии сказать наверное, когда я отсюда выеду. А потому и решаюсь писать Вам, чтобы не подвергнуться справедливым упрекам.

Очень Вам благодарен за предложение выслать мне "Русскую беседу"² - и воспользуюсь им - то есть возьму от Вас записку в петербургскую Вашу контору. Петербурге я буду иметь время читать; там работать я не буду,-- я на днях кончил и переписал мою повесть³,-- но от того ли, что она мне уже самому успела надоесть - ст другой какой ли причины,-- мне она не понравилась. Посмотрю, что скажут друзья; которые - спасибо им за это! - говорят мне всегда правду, как бы горька она ни была. В основание моей повести положена мысль о необходимости сознательно-героических натур (стало быть - тут речь не о народе) - для того, чтобы дело подвинулось вперед. Но, говоря языком Аполлона Григорьева,-- едва ли я выбрал хорошую "фабулу". Посмотрим.

Всё, что Вы мне пишете о Константине Сергеевиче - очень меня тронуло и заставило много думать⁴. Он тоже - героическая натура,-- но с самоделанным содержанием (общая беда нас всех!) - и это содержание оттого не менее самоделанно, что восстает противу всякой самодельщины. Мы стоим у двух источников, мертвой и живой воды; живая для нас запечатана семью печатями - а мертвой мы не хотим: но убитый богатырь воскрес от вспрыскивания обеими водами. Стало быть, нечего брезгать мертвой водой - и русский Тоггенбург, сидящий перед волоковым окошком избы - также ничего не дождется, как и немецкий его собрат. Там, по крайней мере, прекрасная "склонялась" от вышины?

Очень я сожалею о том, что Вам не позволили издавать Вашу газету⁶,-- но, признаюсь откровенно,-- этого следовало ожидать именно теперь. Я бы на Вашем месте подождал бы до будущего года.

Вашего покойного батюшку до сих пор никто не оценил критически, как бы следовало⁷: но тем не менее он уже занял в мнении публики следующее ему место. Определить это место - дело критики или, говоря правильнее, дело критика, которого, к сожаленью, у нас нет. Мне иногда приходит в голову,-- отчего у нас нет в настоящее время критика? Оттого ли, что дело критика - либо сводить итоги, либо указывать дорогу вперед,-- а ни того, ни другого - пока - у нас делать нельзя. Критик, прежде всего, требует неподвижной Архимедовой точки, с которой он мог бы {Вместо мог бы было здесь. Впрочем, я недели три намерен пробыть в Москве нынешней зимой - вероятно, в январе. Будем часто видеться,-- если бог даст, потолкуем и поспорим вволю.

Поклонитесь от от меня Вашей матушке, Константину Сергеевичу и всем Вашим; также другим хорошим знакомым. Я намерен написать К<онстантин>у С<ергеевич>у письмо (в "Русскую беседу") - о чем Вы думаете? О некоторых моих грамматических сомнениях и вопросах!. До свидания - жму Вам крепко руку.

Ив. Тургенев.

Примечания

Печатается по подлиннику: ИРЛИ, ф. 3, он. 4, No 625, л. 9--10.

Впервые опубликовано: H Вр,

¹ Тургенев имеет в виду письмо к нему И. С. Аксакова от 26 октября ст. ст. 1859 г. (Рус Обозр, 1894, No 12, с. 596--598).

² В своем письме И. С. Аксаков выражал удивление по поводу того, что Тургенев не получает "Русской беседы", и спрашивал: "Хотите - я вам ее пришлю?" (там же, с. 597).

³ "Накануне".

⁴ В том же письме от 26 октября ст. ст. 1859 г. И. С. Аксаков сообщал Тургеневу о страстной привязанности, какую имел к С. Т. Аксакову его старший сын: "... брата кончина батюшки совершенно перевернула. Вы его не узнаете - так он переменился. Он как будто продолжает держать за руку покойного <...> так сказать, находится в постоянном с ним общении" (там же, с. 596). После долгой болезни К. С. Аксаков скончался 7 декабря 1860 г.

⁵ Под "живой водой" Тургенев подразумевает, очевидно, народные силы, "запечатанные" вследствие закрепощенного положения народа; под "мертвой водой" - с точки зрения славянофилов - современную западноевропейскую культуру. "Русский Тоггенбург" - те же славянофилы. В свете этих мыслей Тургенева понятно и его замечание о том, что "сознательно героические натуры" (типа Инсарова) не могут (в настоящее время) формироваться в народе. Далее Тургенев намекает на стихи в балладе Шиллера, переведенной В. А. Жуковским, "Рыцарь Тоггенбург", где герой посвящает жизнь ежедневному ожиданию того,

... чтоб у милой
Стукнуло окно,

Чтоб от вышины
В тихий дол лицом склонилась,
Ангел тишины.

⁵ В цитированном письме И. С. Аксаков сообщал Тургеневу о том, что он просил разрешения издавать газету под названием "Дума", но, пишет Аксаков, "вчера получил от Главного управления цензуры отказ на том основании, что вы-де не оправдали доверия правительства при издании газеты "Парус"" 1894, No 12, с. 597).

⁷ "В последний год жизни моего отца критика была не только несправедлива к нему, но жестка, груба и озлоблена. Кроме "Русской беседы", "Русского вестника" и "Русского дневника", прочие журналы почти и не упомянули о кончине" (там же, с. 597).

⁸ Намерения написать в "Русскую беседу" письмо о "грамматических сомнениях и вопросах" Тургенев не выполнил. Выбор формы статьи - письмо к К. С. Аксакову - объясняется тем, что К. С. Аксаков был автором статьи "О грамматике вообще (по поводу грамматики г. Белинского)", напечатанной еще в 1839 г. в "Московском наблюдателе" (No 1, ч. 1, отд. III, с. 1--26), и книги "О русских глаголах", вышедшей в Москве в 1855 г. Книга К. С. Аксакова "Опыт русской грамматики" (ч. 1, вып. 1) была опубликована в Москве в 1860 г.