801. ПОЛИНЕ И ЛУИ ВИАРДО
8(20) июня 1859. Виши
Vichy,
се 20 juin 1859.
Me voici donc à Vichy, chère et bonne Madame Viardot - installê dans une fort jolie chambre de Vhôtel du Louvre, rue de Nîmes (à bon entendeur, salut!)1. - J'ai dêjà vu mon docteur, pris deux verres d'eau, je me suis abonnê chez Strauss, chez Bougarel (un cabinet de lecture) - l'heure de mes bains est fixêe à 3 h. 3/4 - enfin je suis un buveur dans toute la force du terme: ma position est rêgularisêe. Mon docteur me promet monts et merveilles... Nous ver rons!
Vichy est loin d'avoir l'aspect avenant et coquet des villes d'eaux d'Allemagne: c'est un peu sale, un peu triste et jusqu'à prêsent pas mal vide. - Un horrible orgue de barbarie hurle, gêmit et grince dans ce moment sous ma fenêtre... on ne l'aurait pas tolêrê à Carlsbad ou à Ems. - Il y a peu d'arbres - une grande rivière, l'Allier roule sur un lit de graviers beaucoup trop large - des flots d'un jaune maussade: c'est un torrent hargneux et sans poêsie. - Beaucoup de peupliers partout - et il pleut.
Tout cela ne contribue pas à m'inspirer une grande gaietê: et puis - pour me distraire dans mon voyage, j'avais choisi "Les Pensêes" de Pascal2, le livre le plus terrible, le plus dêsolant qui ait jamais êtê imprimê3êtine sur tout ce que l'homme a de plus cher - et vous met par terre dans la boue - et puis, pour vous consoler, il vous offre une religion amère, violente, qui vous abêtit (c'est son mot) - une religion que l'intelligence (celle de P(ascal) lui-même) ne peut pas ne pas repousser, mais que le cœur doit accepter en s'amoindrissant4. - (Pensêe 72: "Comminutum cor" (cœur amoindri). St. Paul.-- Voilà le caractère chrêtien. "Albe vous a nommê - je ne vous connais plus". Corneille. "Voilà le caractère inhumain. - Le caractère humain est le contraire")5. Le contraire du chrêtien aussi, oserai-je ajouter - du moment qu'on rêduit le christianisme à l'êtroite et lâche doctrine du salut personnel, de l'êgoïsme. - Mais jamais personne n'a eu les accents de Pascal: ses angoisses, ses imprêcations sont terribles; - Byron n'est que de l'eau claire à côtê. Et quelle profondeur, quelle luciditê - quelle grandeur! - Ecoutez: "Nous sommes incapables de savoir certainement et d'ignorer absolument. - Nous voguons sur un milieu vaste, toujours incertains et flottants, poussês d'un bout vers l'autre. - Quelque terme où nous pensions nous attacher et nous affermir - il branle et nous quitte; et si nous le suivons, il êchappe à nos prises, nous glisse et fuit d'une fuite êternelle. Rien ne s'arrête pour nous. C'est l'êtat qui nous est naturel, et toutefois le plus contraire à notre inclination: nous brûlons de dêsir de trouver une assiette ferme et une dernière base constante pour y êdifier une tour qui s'êlève à l'infini; mais tout notre fondement craque et la terre s'ouvre jusqu'aux abîmes"6.
Quelle langue libre, fortej hardie et grande!7 -- Et ces coups de boutoir:
"Le dernier acte est sanglant, quelque belle que soit la comêdie en tout le reste. On jette enfin de la terre sur la tête -- et en voilà pour jamais"8.
ou:
"On dirige la vue en haut - mais on s'appuie sur le sable et la terre fondra - et on tombera en regardant le ciel"9.
ou bien encore:
"Que le cœur de l'homme est creux et plein d'ordure!"10
Mais en voilà assez, trop peut-être. - J'ai la bouche toute amère de cette lecture11; pourquoi vous en parler? Mais je vous dis tout.
Il y a peu de Russes ici; tant mieux. - J'espère que je pourrai rester seul et travailler12.
Ecrivez-moi, je vous prie, et sans tarder. - Si vous saviez quel plaisir me fera votre lettre! Mais vous le savez. - Adieu - à revoir; mille amitiês à tout le monde, mille embrassades aux petites; je vous serre les mains bien cordialement. J'ajoute deux mots pour Viardot.
Votre J. Tourguêneff.
Mon cher ami,
Je ne vous tiens pas quitte de la lecture de ma nouvelle13; il faut que vous me disiez votre opinion - j'ai une trop haute idêe de votre goût si sûr pour ne pas dêsirer votre critique, tout en la craignant un peu. - Vous allez bientôt à Courtavenel - vous y aurez du temps de reste; mon insistance n'est plus si indiscrète. - Si vous voulez bien, comme par le passê, m'offrir l'hospitalitê à Courtavenel, après mon retour de Vichy - je pourrai peut-être vous montrer un nouveau travail14 - ou bien nous ferons une traduction des poêsies lyriques de Pouchkine15. Mais tout cela est encore dans l'avenir et je veux être sûr de ne pas avoir perdu mon temps - dans le passê.
A vous de cœur
J. T.
Перевод с французского:
Виши,
20 июня 1859 г.
Вот я и в Виши, дорогая и добрая госпожа Виардо - устроился в довольно уютной комнатке в отеле "Лувр" на Нимской улице (имеющий уши, да слышит!)1. - Я уже повидался с моим доктором, выпил два стакана воды, записался к Штраусу, к Бугарелю (читальный зал) - ванны мне назначены на 3 ч. 3/4 - таким образом, я человек в самом полном смысле этого слова: мое положение нормализовалось. Доктор сулит мне златые горы... Посмотрим?
Внешне Виши совсем не напоминает пригожих и кокетливых немецких курортов: он грязноват, грустноват и до сих пор изрядно пуст. В настоящий момент под моим окном завывает, стонет и скрипит отвратительная шарманка... ее бы не потерпели в Карлсбаде или Эмсе. - Деревьев мало - большая река, называемая Аллье, несет уныло-желтые волны по слишком широкому руслу, устланному гравием: этот поток мрачен и лишен всякой поэзии. - Повсюду много тополей, и льет дождь.
Bсe это не способствует слишком веселому духа: к тому же, чтобы развлечься в путешествии, я выбрал "Мысли" Паскаля2 - самую ужасную и приводящую в отчаяние книгу, какая когда-либо была напечатана3. Этот человек попирает все самое дорогое, что есть у человека - и втаптывает вас в грязь - а потом, в качестве утешения, предлагает вам религию горькую и жестокую, которая вас (это его слово),-- религию, которую разум (в том числе и самого Паскаля) не может не отвергать, но которую сердце должно принять, смиряя себя4Святой Павел.-- Вот характер христианский. "Избранник Альбы, ты - отныне мне чужой". Корнель. "Вот характер нечеловеческий. - Человеческий - прямо противоположен этому")5 тоска, его проклятия ужасают; рядом с ним Байрон - прозрачный ручей. И какая глубина, какая ясность - какое величие! Послушайте: "Мы не способны ни к всеобъемлющему познанию, ни к полному неведению. Плывем по безбрежности, не ведая куда, что-то гонит нас, бросает из стороны в сторону. Стоит нам найти какую-то опору и укрепиться на ней, как она начинает колебаться, уходит из-под ног, а если мы бросаемся ей вдогонку, ускользает от нас, не дает приблизиться, и этой погоне нет конца. Вокруг нас нет ничего незыблемого. Да, таков наш природный удел, и вместе с тем он противен всем нашим склонностям: мы жаждем устойчивости, жаждем обрести наконец твердую почву и воздвигнуть на ней башню, вершиной, уходящую в бесконечность, но заложенный нами фундамент дает трещину, земля разверзается, а в провале - бездна"6.
Какой свободный, сильный, дерзкий и возвышенный язык!7 А эти грубые выпады:
"Пусть сама комедия и хороша, но последний акт кровав: две-три горсти земли на голову -- и конец. Навсегда"8.
Или:
"Человек устремляет взоры ввысь - но стоит на песке, земля уходит у него из-под ног и он падает, глядя в небо"9.
Или еще:
"Как пусто человеческое сердце, и сколько нечистот в этой пустоте"10.
Но довольно, а может быть, и слишком. У меня во рту горечь от этого чтения11; зачем говорить вам об этом? Но я рассказываю вам все.
Здесь мало русских; тем лучше. - Надеюсь, что мне удастся побыть одному и поработать12.
Пишите мне, прошу вас, и немедля. - Если бы вы знали, какую радость мне доставит ваше письмо! Но вы это знаете. Прощайте - до свиданья; тысяча приветов всем, тысяча поцелуев малышками сердечно пожимаю вам руки. Добавляю несколько слов для Виардо.
Мой дорогой друг,
Я не отстану от вас с просьбой прочесть мою повесть13; мне нужно ваше мнение - я слишком высоко ценю ваш безупречный вкус, чтобы не желать и одновременно немного не побаиваться вашей критики. - Скоро вы поедете в Куртавнель - у вас будет свободное время; моя настойчивость не так уж нескромна. Если вы, как и прежде, захотите оказать мне гостеприимство в Куртавнеле, пссле моего возвращения из Виши - я, может быть, смогу показать вам свою новую работу14 - или же мы займемся переводом лирических стихотворений Пушкина15
Сердечно ваш
И. Т.
Примечания
Печатается по фотокопии: ИРЛИ,
Подлинник хранится в Bibl Nat.
Впервые опубликовано: во французском оригинале - Т, Lettres inêd,
1 Что имеет в виду Тургенев, говоря об улице Ним, неясно.
? В книжном собрании А. Ф. Онегина, хранящемся в библиотеке ИРЛИ (Пушкинский Дом) АН СССР, находится экземпляр "Мыслей" Паскаля, принадлежавший И. С. Тургеневу (шифр 82 2/28). Это одна из трех, обнаруженных к настоящему времени, книг из парижской библиотеки писателя (см.: Cahiers, êes de Pascal, êdition variorum d'après le texte du manuscrit autographe contenant les lettres et opuscules, l'histoire des êditions des Pensêes, La vie de Pascal par sa sœur, des notes choisies et inêdites et un index complet par Charles Louandre. На корешке переплета инициалы Тургенева (J. Т.), на форзаце рукой А. Ф. Онегина сделана следующая надпись: "Из книг А. Ф, Онегина. Paris. По буквам на переплете J. Т. экз<емпляр> Ив. С. Тургенева (куплено по смерти его у букиниста на набережной} Сены). Mme Viardot распродала его книги: русские в Leipzig'e, французские и другие в Париже". Можно предположить, что Тургенев взял с собой в Виши именно это издание "Мыслей" Паскаля, хотя цитируемые им отрывки в книге не отмечены.
3 Сочинение Блеза Паскаля, условно озаглавленное "Мыслями" (в первом посмертном издании 1669 г., подготовленном янсенистами, оно называлось "Pensêes de M. Pascal sur la religion et sur quelques antres sujets, qui ont êtê trouvêes après sa mort parmi ses papiers". P., MDCLXIX <"Мысли г. Паскаля о религии и о некоторых других вопросах, найденные среди его бумаг после смерти">), это собрание наблюдений и умозаключений знаменитого французского ученого и мыслителя, которые он собирался положить в основу задуманного, но не осуществленного им труда "Апология христианской религии". Отзвуки "Мыслей" Паскаля можно обнаружить во многих произведениях Тютчева, Л. Толстого, Достоевского и других русских писателей. Большое впечатление произвело это сочинение и на Тургенева (об отношении Тургенева к философии Паскаля см.: Батюто А. И. И. Тургенев и Б. Паскаль // Рус лит,
4 Очевидно, Тургенев имеет в виду главу XI, где Паскаль, ссылаясь на Послания апостола Павла, провозглашает отказ от разума и смирение в качестве единственного пути к спасению. Употребленное Паскалем в положительном значении слово "abêtir" (отуплять, оглуплять) вызвало возражение не только Тургенева, но и одного из комментаторов и инициатора первого научного издания "Мыслей" французского философа В. Кузена, с мнением которого Тургенев мог познакомиться по комментариям к изданию 1854 г. "Какой язык! - писал Кузен. - Неужели это последнее слово человеческой мудрости? И неужели разум дан человеку, чтобы принести его в жертву, неужели единственный способ поверить в высшую мудрость (Suprême Intelligence), как того хочет и как это утверждает Паскаль, это отупеть. Ужасная сентенция..." (р. 232--233). Однако, как справедливо отметил редактор упомянутого издания Ш. Луандр, Кузен понял слово "abêtir" в его буквальном значении, тогда как это, по мнению Сент-Бева, не слишком удачное выражение следует понимать в христианском смысле, в каком апостол Павел употреблял слово "stultitia" ("безумие"): "Никто не обольщай самого себя. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие перед богом..." (1-е послание Павла к коринфянам, III, 18, 19). Действительно, несколькими страницами ранее Паскаль пишет: "Кто же упрекнет христиан за то, что они не могут обосновать рассудком свою веру,-- упрекнет тех, кто исповедует религию, которую рассудок обосновать не может? Они заявляют, что в мирском смысле это глупость, stultitia (безумие - лат.), а вы жалуетесь, что они вам этого не доказывают!" (там же, р. 229), При этом Паскаль прямо ссылается на ап. Павла.
5 См.: p. 413. Паскаль приводит слова Горация из 2-го действия одноименной трагедии П. Корнеля. Цитата дается в переводе Н. Рыковой (см.: Кор не ль Пьер. Трагедии, М., 1956, с. 93). На этой странице отчеркнуты карандашом волнистой линией, возможно, рукой Тургенева, две мысли Паскаля: LXIX, "Il n'y a que deux sortes d'hommes: les uns justes qui se croient pêcheurs; les autres pêcheurs, qui se croient justes" ("Существует лишь две породы людей: одни - праведники, считающие себя грешниками; другие - грешники, мнящие себя праведниками") и LXX. "Il n'est pas bon d'être trop libre. Il n'est pas bon d'avoir tout le nêcessaire" ("Нехорошо быть слишком свободным. Нехорошо ни в чем не знать нужды").
6 Pascal, p. 124. Отрывки из сочинений Паскаля в переводе Э. Линецкой приводятся по изданию: Ларошфуко Франсуа де. Максимы. Паскаль Блез. Мысли. Лабрюйер Жан де. Характеры. М., 1974; сокращенно: Паскаль
7 Ср. с высказыванием В. Кузена (примеч. 4 к наст. письму).
8 Pascal, p. 377. Паскаль,
9 Pascal, p. 414. Возможно, это высказывание Паскаля нашло отражение в "Отцах и детях". "Но вы отличное выбрали место и прекрасному предаетесь занятию. Леша на "земле", глядеть в "небо"... Знаете ли - в этом есть какое-то особое значение!" - восклицает Василий Иванович Базаров, обнаружив Аркадия и Евгения лежащими под стогом сена. "Я гляжу в небо только тогда, когда хочу чихнуть",-- прерывает Евгений философствования отца (наст. изд., Сочинения, т. 7, с. 123). Ср. почти прямую цитату в "Довольно": "Сиди в грязи, любезный, и тянись к небу!" (наст. изд., Сочинения, т. 7, с. 230).
10 Pascal, p. 163, note 1. с. 144. Во французском издании указано, что эти слова являются пометой Паскаля на полях.
11 Перефразированный текст из послания апостола Павла к римлянам (III, 14). Во французском переводе: "Leur bouche est pleine de malêdiction et d'amertume" ("Уста их полны горечи и злословия").
12 В Виши Тургенев начал работать над романом "Накануне".
13 Тургенев имеет в виду перевод повести "Ася", выполненный И. Делаво и опубликованный в "Revue des Deux Mondes" (1858, livr. du 1 octobre) под заглавием "Anouchka, souvenirs des bords du Rhein".
14 "Revue contemporaine" переводом "Дворянского гнезда" (см. наст. изд., Письма, т. 3, письмо 720, примеч. 1).
15 Этот замысел был осуществлен несколько позже Тургеневым и Л. Виардо: Poèmes dramatiques d'Alexandre Pouchkine, traduits du russe par Ivan Tourguêneff et Louis Viardot. Paris, 1862. Подробнее о переводах Тургеневым произведений Пушкина см.: Измайлов Н. В. Тургенев - переводчик Пушкина на французский язык,-- Пушкин. Исследования и материалы. Л., 1974, с. 179--186.