1270. А. И. ГЕРЦЕНУ
13(25) января 1862. Париж
Любезнейший А<лександр> И<ванович>, брат Бакунина1 тебе, вероятно, сообщил, что он нашел меня больным; и я до сих пор поправиться не могу и не решаюсь еще выходить на улицу. Это опять отложило время моей поездки в Лондон, которая решительно начинает принимать какой-то мифический оттенок; - но я не теряю надежды2.
О твоем сыне уже пошел запрос к Головнину через кн. Орлова3. По словам сего последнего, он не предвидит препятствий к исполнению его желания.
Доставление постоянной суммы М<ихаилу> А<лександровичу>4 5. Боткин будет давать по временам небольшие суммы, но едва ли согласится на что-нибудь постоянное. Впрочем, я еще с ним потолкую. Об остальных здешних русских и говорить нечего. Надо посмотреть, что можно сделать в самой России. Что касается до меня, то я с величайшей готовностью беру на себя обязанность давать Бакунину ежегодную сумму 1500 фр. впредь на неопределенное время - и первые 500 фр. (считая с 1-го янв.) отправляю на твое имя тотчас. Таким образом, 1/4 часть желаемой суммы уже обеспечена; надо постараться и об остальной.
Дошли до меня слухи об овациях, делаемых твоему сыну русской молодежью в Гейдельберге и в Карлсруэ6. Я порадовался за тебя, за твоего сына, а главное за русскую молодежь. C'est un signe des temps!
Первые известия о Головнине довольно хороши; что будет дальше7"La Russie sous Alex II" в "Revue des 2 Mondes"? Ты окружен ореолом - да так и следует8.
Кланяйся всем лондонским друзьям, а я жму тебе руку и говорю - до свиданья - что бы там ни было.
Ив. Тургенев.
25-го янв. 62.
Rue de Rivoli, 210.
Печатается по подлиннику: ЦГАЛИ, ф. 2197, оп. 1, No 110, л. 61--62.
Впервые опубликовано:
Стр. 8. Это знамение времени! (франц.).
"Россия в царствование Александра II" (франц.).
1 Александр Александрович Бакунин, приезжавший в середине января н. ст. 1862 г. в Лондон для свидания с братом, Михаилом Александровичем (см.: Герцен,
2 Тургенев приезжал в Лондон к Герцену и М. А. Бакунину в середине мая н. ст. 1862 г. (см.: Герцен, т. 27, кн. 1, с. 221--222).
3 2 декабря н. ст. 1861 г. Герцен писал Тургеневу: "Сын мой больше и больше хочет ехать в Россию. Как бы узнать, что надобно делать и с кем посоветоваться?" т. 27, кн. 1, с. 200). В другом письме к Тургеневу, написанном в начале января н. ст. 1862 г., Герцен просил: "... можно ли Головнину сделать вопрос: "На каком основании мой сын, Medicinae Doctor и натуралист, может возвратиться в Россию и снова получить там нрава гражданства?"" (там же, с. 205--206). А. А. Герцен в Россию не вернулся.
4 Речь идет о материальной помощи М. А. Бакунину, бежавшему из сибирской ссылки.
5 В начале января н. ст. 1862 г. Герцен писал Тургеневу: "Кстати, кажется, Солдатенков будет в Париже; с него непременно возьми денег для Бакунина" (Герцен,
6 В лице А. А. Герцена русские в Карлсруэ и в Гейдельберге чествовали А. И. Герцена. Вот что об этом сказано в отчете шефа жандармов за 1861 г.: "В декабре же месяце 20-летний сын Герцена приезжал в Гейдельберг. По сему случаю проживающие там в значительном числе русские давали обед, пригласив на оный и поляков, и тут провозглашены были тосты в честь Александра Герцена с отдачею ему похвалы за старания его о соединении национальностей русской и польской" (Герцен, Лежке, т. 11, с. 375). На обеде, данном А. А. Герцену русской колонией в Гейдельберге 22 декабря 1861 г. (3 января 1862 г.), один из поляков, имя которого осталось неизвестным, сказал: "Соединяет нас сегодня мысль и личность знаменитого редактора "Колокола", который первый могучим голосом своим пробудил дремлющую Россию" (см.: Герцен, Летопись, 1859--с. 274).
7
8 В "Revue des Deux Mondes" (1862, 15 января) была напечатана статья Шарля Мазада "La Russie sous le règne de l'empereur Alexandre II", в которой много места отведено положительной характеристике деятельности и личности Герцена. Так, например, Мазад писал: "Могущество Герцена в России необычайно. Это подлинный властелин нового поколения, и можно без всякого преувеличения сказать, что его моральный авторитет превышает авторитет официальной власти. Он может сказать без тщеславия, что он в состоянии помериться силами с Александром II и обращаться с ним, как с равным. К тому же это литературный талант, исполненный силы и страсти, обладающий даром красноречивой иронии и негодующей насмешки. Он рожден агитатором, он превосходно умеет убеждать своих соотечественников, затрагивать струны их национального характера до такой степени, что, говорят, ни один русский не может противостоять воздействию его слова. Герцен ни в коей мере не является одним из тех грубых демагогов, полных злобы и зависти, для которых все средства хороши. Это человек независимый благодаря своему положению, глубокой убежденности, страстной любви к своему народу и возвышенному характеру, признаваемому даже его самыми ожесточенными врагами, должностными лицами русского правительства, которые уважают в нем высокую порядочность" (с. 272).