Иван Тургенев: Тургенев И. С. - Виардо Полине, 4(16) января 1864 г.

Chère Madame Viardot, je suis arrivé ici il y a deux heures, fort bien portant, mais tombant de fatigue, j'ai eu une longue conversation avec Annenkoff et Botkine et je ne veux pas me coucher sans avoir commencé cette lettre, que j'achèverai et expédierai demain.

Je n'ai pas voulu vous envoyer cette lettre ce matin, car je n'aurai rien eu d'intéressant à vous dire - et je puis le faire maintenant. J'ai vu pas mal de monde et entr'autres le président de la commission du Sénat, qui doit me juger¹ et Rubinstein, auquel j'ai remis votre lettre². - Les explications que j'ai eues avec le président sont de nature satisfaisante et j'ai lieu de croire que toute cette affaira aura un dénouement prompt et heureux. - C'est après-demain midi que je dois me présenter au Sénat: je vous tiendrai au courant de tout ce qui m'arrivera³. - L'affaire de l'album musical ira, je l'espère aussi, comme sur des roulettes; Rubinstein s'y prête de très bonne grâce: il a joué les 15 N^os et est resté fort content de tous et très frappé de plusieurs d'entr'eux: "Шёпот", "Тихая ночь", "Полуночные образы", "Цветок", "Мой голос", "Колыбельная песня", "Две розы" l'ont surtout ravi. Il doit m'aboucher avec son éditeur dès demain et nous allons battre le fer à tour de bras. Il se charge de corriger les épreuves et introduira quelques modifications dans l'ordre des pièces. - Je n'ai pas besoin de vous dire que nous ne perdrons pas notre temps⁴.

Botkine m'a retenu deux bonnes chambres, où il fait très chaud - je voudrais qu'il fît aussi chaud dans le salon de Bade - mais je dois avouer que dès que je suis seul, je me sens pris par une grande tristesse... Je m'étais si bien fait à la douce et charmante vie que je menais à Bade... Il m'est impossible {Далее зачеркнуто: d'y} de ne pas y penser sans cesse - et l'impression de rêve, dont je vous parlais dans ma seconde lettre (envoyée de Königsberg, la première l'a été de Berlin) ne cesse pas. Je sens bien que je ne serai heureux et content que quand je retournerai dans ce bienheureux pays, où j'ai laissé la meilleure partie de mon être. Je vais commencer dès demain à attendre des lettres de vous - oh! qu'elles seront les bienvenues! Mon pied va bien - et aujourd'hui je ne me ressens plus du tout des fatigues de mon long voyage.

J'ai dîné avec Botkine, Annenkoff, le gros Khanikoff et un quatrième ancien ami⁵. J'ai passé la première partie de la soirée avec Rubinstein chez lui - et la seconde chez Annenkoff. Je me suis bien promis de ne voir que les vieux amis de l'avant-veille. J'irai demain chez la comtesse Lambert et chez Mr Tutchef.

ès doux - c'est à peine s'il gèle. - On a donné ici "Faust" avec un grand succès: j'irai le voir mercredi⁶ et demain soir je vais à l'opéra russe de Mr Seroff ("Judith"). Cet ouvrage a beaucoup de succès aussi. Je vous dirai mon impression détaillée⁷. Ma lettre partira demain lundi: mercredi et vendredi il y en aura deux autres.

Mille bonnes amitiés à tout le monde en commenèant par Viardot, mille baisers aux enfants - et à vous le shake-hands le plus cordial avec les souvenirs les plus tendres.

P. S. Faites savoir, s'il vous plaît, à Mme Anstett, que je suis arrivé et que je lui envoie mes amitiés. - Informez-moi si la Klappe a été mise enfin. - Combien de désirs avez-vous?

Дорогая госпожа Виардо, вот уже два часа, как я здесь, вполне здоровый, но падающий от усталости, долго беседовал с Боткиным и Анненковым и не хочу лечь, не начав этого письма, которое окончу и отправлю завтра.

Не хотел отправлять вам этого письма сегодня утром, так как не ыог сказать ничего интересного - а теперь могу. За день перевидал немало всякого народу, в том числе председателя сенатской комиссии, которая должна судить меня¹, и Рубинштейна, которому я передал ваше письмо². С председателем объяснился удовлетворительно и полагаю, что всё это дело разрешится скоро и благополучно. Послезавтра в полдень я должен явиться в Сенат; буду извещать вас обо всем, что со мной случится³ восхитили его "Шёпот", "Тихая ночь", "Цветок", "Мой голос", "Колыбельная песня", "Две розы". Он обещал завтра же свести меня со своим издателем, и тут уже мы начнем действовать изо всех сил. Он согласен править корректуры и внесет некоторые изменения в порядок расположения пьес. Нет нужды говорить вам, что времени мы терять не будем⁴.

Боткин нанял для меня две славных комнатки, в которых очень тепло - желал бы я, чтобы так же тепло было в баденской гостиной - но должен сознаться, что, как только я остаюсь один, на меня нападает страшная тоска... Я так хорошо приспособился к тихой и очаровательной жизни, которую я вел в Баден-Бадене... Не в состоянии не думать о ней непрестанно и то впечатление - будто я в сне,-- о котором я вам писал во втором своем письме (посланном из Кенигсберга; первое было из Берлина), не покидает меня. Чувствую, что буду счастлив и доволен, только когда вернусь в благодатный край, где я оставил лучшую часть своего существа. С завтрашнего дня начинаю ждать писем от вас. О, как я буду радоваться им! Ноге моей лучше, и сегодня я уже совсем не ощущал усталости от долгого путешествия.

Обедал с Боткиным, Анненковым, толстяком Ханыковым и еще одним, четвертым, старым приятелем⁵. Первую половину вечера провел у Рубинштейна; вторую - у Анненкова. Позавчера я дал себе слово видаться только со старыми друзьями. Завтра поеду к графине Ламберт и к Тютчеву.

На улицах много снега, но погода очень мягкая - едва подмораживает. Здесь с большим успехом давали "Фауста"; в среду иду смотреть его⁶, а завтра вечером - русскую оперу Серова ("Юдифь"). Это сочинение тоже имеет большой успех. Подробно опишу вам свои впечатления⁷. Мое письмо отправится завтра, в понедельник; в среду и в пятницу пошлю еще два.

Тысячу дружеских приветов всем, начиная с Виардо, тысячу поцелуев детям - а вам самое сердечное shakehands {рукопожатие (англ.).} и нежнейшие воспоминания.

P. S. Передайте, пожалуйста, г-же Аншгетт, что я добрался до места и шлю ей свой привет. Сообщите, поставлена ли наконец Klappe {вьюшка }. Сколько у вас желаний?

Печатается по фотокопии: ИРЛИ, Р. I, оп. 29, As 422. Подлинник хранится в Bibl Nat. На первой странице письма (в левом верхнем углу) помета рукой П. Виардо: "пои" ("нет" - франц.).

Впервые опубликовано: в русском переводе (неполностью, с некоторыми неточностями) - Соер Мир, 1911, К" 12, с. 163--164; во французском оригинале (полностью) - Т, Lettres inéd, p. 98 - 99.

¹ Председатель сенатской комиссии - первоприсутствующий в I отделении Пятого департамента Сената сенатор M. М. Карниолин-Пинский (см. письмо к нему - Офиц. письма и делов. бумаги, No 29).

² Письмо П. Виардо к А. Г, Рубинштейну неизвестно.

³ См. письма 1550, примеч. 5 и 6, 1553, примеч. 5, 1554, примеч. 3 и 5.

⁴ самого Тургенева, под заглавием: "12 стихотворений Пушкина, Фета и Тургенева, переведенные Ф. Боденштедтом и положенные на музыку П. Виардо. СПб., у Иогансена, 1864",-- каждый романс отдельной тетрадкой, тексты на двух языках. В него вошли шесть стихотворений Пушкина: "Цветок", "На холмах Грузии", "Заклинание", "Ночью" (т. е. "Ночь"), "Узник", "Птичка божия не знает" (из "Цыган"); пять стихотворений Фета: "Тихая звездная ночь", "Полуночные образы", "Шепот, робкое дыханье", "Две розы" ("Полно спать: тебе две розы..."), "Звезды" ("Я долго стоял неподвижно..."); одно стихотворение Тургенева - "Синица". Первоначально предполагалось ввести в альбом 15 романсов - кроме перечисленных выше, туда должны были войти стихотворения Пушкина "Для берегов отчизны дальной..." и "Ночью во время бессонницы" (т. е. "Стихи, сочиненные ночью...") и "Колыбельная песня" (т. е. "Казачья колыбельная песня") Лермонтова. По издательским соображениям, они вошли в следующий альбом: "10 стихотворений Пушкина, Лермонтова, Кольцова, Тютчева и Фета, переведенные Ф. Боденштедтом, положенные на музыку Полиною Виардо-Гарсиа" (СПб., 1865) - см. письмо 1552, примеч. 5. Кроме того, стихотворение Пушкина "Туча", которое сначала предполагалось включить, было заменено его же "Узником". В том же году альбом был выпущен в Лейпциге (см. письмо 1569, примеч. 2).

⁵ Кто этот "четвертый" - трудно установить; возможно, что это И. П. Арапетов.

⁶ "Фауст" была поставлена в петербургской итальянской опере (в Большом театре) 31 декабря ст. ст. 1863 г., в бенефис Тамберлика, в следующем составе: Фауст - Тамберлик, Маргарита - Барбо, Мефистофель - Эверарди, Валентин - Мео, Зибель - Нантье-Дидье, и др. (см.: Вольф, Хроника, "Голоса" (1864, No 1, 1 (13) января, без подписи) писал о "Фаусте", имевшем "огромный успех в Париже, Лондоне и на всех лирических сценах Европы": "Это произведение талантливого французского композитора, при роскошной обстановке и безукоризненном исполнении, имело у нас блестящий успех, какого давно уже не запомнит здешняя итальянская сцена, и надобно прибавить, успех вполне заслуженный". Тургенев был на четвертое представлении оперы, 8 (20) января 1864 г. См. письмо 1552.

⁷ См. письмо 1550.