Иван Тургенев: Тургенев И. С. - Виардо Полине, 19 июня (1 июля) 1865 г.

Une lettre - deux lettres - trois lettres de vous à la fois, chère Madame Viardot¹. Vous figurez-vous l'effet que cela m'a fait! Je m'explique maintenant votre soi-disant silence de 8 jours. C'est la poste qui m'a joué ce tour-là - en retenant les No 6 et 7 - car la lettre No 6 était de fait le No 8 et venait après les deux autres lettres - j'ai pu m'en convaincre par les dates. Enfin - c'est heureux qu'elles ne se soient pas perdues. Je les ai lues et relues dans 1 ordre chronologique - et j'ai remarqué, à ma grande satisfaction, que le malaise, dont vous vous plaigniez, avait disparu à la date de la dernière lettre. Il faut que je vous retrouve aussi bien portante que possible: nous voici hors du mois de juin - c'est aujourd'hui le 1-er juillet (style européen) - et dans dix-sept jours, si rien ne m'arrive, je reverrai les bords fortunés de l'Oos². Je quitte Spasskoïé mardi le 11 juillet/29 juin - c'est à dire à peu près à l'époque où vous recevrez cette lettre - je ne m'arrêterai pas du tout à Moscou - et un seul jour à Pétersbourg. De Berlin je vous enverrai un télégramme. Tenons-nous ferme d'ici là!

Au lieu de photographie, je vous envoie aujourd'hui un petit mot pour Viardot³, qu'il vous montrera sans doute, car il est aussi bien à votre adresse qu'à la sienne.

Je suis tout à fait enchanté de ce que Mr Rietz - (dont je regrette beaucoup de n'avoir pas fait la connaissance) - vous a dit⁴. Gela doit vous donner des ailes - c'est bien autre chose que ce que nous autres dilettantillons avons pu vous dire - et si vous ne faites pas des sonates, si je ne trouve pas à mon retour quelque bel adagio à peu près achevé - il faudra vous gronder. Je m'imagine en effet que l'idée musicale doit se déployer avec plus d'ampleur et de liberté --quand on n'a pas un cadre tracé d'avance - d'une couleur, d'une forme déjà déterminée - et déterminée par uü autre. Allons! au travail! Je ne l'ai jamais tant admiré et encouragé que depuis que je ne fais rien moi-même⁵. Eh bien! non! Je vous donne ma parole d'honneur que si vous vous mettez à faire des sonates, je reprendrai ma besogne littéraire. "Passez-moi la casse, je vous passerai le séné!⁶" Un roman⁷ pour une sonate. Cela vous va-t-il? Dieux, quelle perspective d'activité fiévreuse se déroule devant moi. Il y en a pour tout l'hiver!

é une fameuse énigme à deviner - je parle de Melle de P.⁸. Qui donc cela peut-il être? Serait-ce beldeneck, l'infortuné. Ce serait un coup de tête de premier ordre! Ou bien Heermaim? Mais non... c'est par trop impossible. Enfin - vous avez fait comme Mme de Sévigné - et moi je fais - comme sa fille: je jette ma langue aux chiens⁹. Décidément - un vent de mariage souffle sur Bade¹⁰. Espérons qu'il n'y aura pas de naufrage.

Le temps s'est remis - ou plutôt il s'est mis au beau - mais le fond de l'air est toujours froid - et dès que le soir approche - on n'a plus envie de rester dehors. Je ne suis pas allé à la chasse et je n'irai pas: - tuer deux ou trois malheureuses cailles - c'est trop peu de chose en vérité. Et puis, Athanase¹¹ a perdu son chien: quant à Bouboul, c'est une masse de graisse. Non, non; réservons-nous pour Pégase¹² et les bonnes chasses de Bade et les bons fusils Lefaucheux. La fille de Pégase ne tient donc pas de l'humeur de son papa? Hum, hum... cela me ferait douter de la fidélité de sa maman.

Dites aux enfants - (je ne partirai pas d'ici sans leur écrire une lettre cocassissime¹³) de me trouver quelque nom bien poétique pour cette jeune personne - pas de "Clysther" - cette fois! Quelque chose de suave et d'éthéré! Je me sens dans une veine idéale. C'est peut-être - la réaction inévitable de ce qui se passe autour de moi.

J'ai passé une grande partie de la matinée à feuilleter de vieilles lettres - ma correspondance que j'avais laissée ici et que je compte emporter à Bade. Il y en a de toutes sortes - quelques-unes sont très intéressantes,-- l'impression générale est un peu "père Lachaise" - et puis, je ne sais pourquoi, les appréciations, les jugements me semblent toujours un peu à côté de la vérité, qu'ils laissent deviner pourtant. - J'ai retrouvé trois lettres de Bélinski ¹⁴. Si cela vous amuse nous lirons ensemble quelques-unes de ces lettres. Dans tous les cas - elles ont la couleur locale, l'impression du temps - et c'est une autre espèce de vérité involontaire - les Allemands diraient objective -- qui vaut bien la justesse des jugements subjectifs.

Bravo Mlle Aglaé! Je suis très content de voir les voiles de la barque de sa fortune s'enfler peu à peu au vent du succès, qui va la porter au milieu des vagues... Assez de métaphores comme cela. Dites-lui tout bonnement que je lui serre la main en murmurant: "Lindoro"¹⁵.

Quant à vous, je vous embrasse les mains bien tendrement et j'embrasse aussi toute la maison.

Перевод с французского:

No 14

Спасское,

Суббота 19 июня/1 июля 1865.

Одно - два - три письма от вас одновременно, дорогая госпожа Виардо¹. Можете вообразить, как это на меня подействовало! Теперь я могу объяснить себе ваше так называемое молчание в течение целой недели. Так это почта сыграла со мной эту злую шутку, задержав ваши письма No 6 и 7,-- потому что письмо No 6 было на самом деле No 8 и пришло после двух других - я мог убедиться в атом по датам. В конце концов - счастье, что они не потерялись. Я читал и перечитывал их в хронологическом порядке и, к моему великому удовольствию, заметил, что недомогание, на которое вы жаловались, исчезло к тому времени, когда было написано последнее письмо. Надо, чтобы я нашел вас в самом лучшем виде: вот уже и окончился июнь - сегодня 1-е июля (по европейскому стилю) - и через семнадцать дней, если ничего со мной не случится, я вновь увижу благословенные берега Ооса². Спасское я покидаю во вторник 11 июля/29 июня - то есть приблизительно тогда, когда вы получите это письмо - я совсем не буду останавливаться в Москве - и всего на один день в Петербурге. Из Берлина я пошлю вам телеграмму. А до тех пор наберемся терпения!

Вместо фотографии я посылаю вам сегодня небольшую записочку для Виардо³, он вам ее, конечно, покажет, ибо она обращена к вам в такой же мере, как и к нему.

Я совершенно очарован тем, что вам сказал г-н Риц (с которым, к моему большому сожалению, мне не удалось познакомиться⁴). Это должно окрылить вас - ведь мы, дилетантики, смогли сказать вам нечто совсем иное,-- и если вы не сочините сонат, если я при моем возвращении не найду какого-нибудь почти оконченного красивого адажио, придется мне вас побранить. Я в самом деле полагаю, что музыкальный замысел развивается шире и свободнее, когда он не очерчен заранее и не предопределены его характер и форма, не предопределены другим лицом. Итак, за работу! Я стал так восхищаться работой и поощрять ее лишь с тех пор, как сам ничего не делаю⁵. Но нет! Даю вам честное слово, что, если вы примитесь сочинять сонаты, я возьмусь снова за литературный труд. "Я тебе, ты - мне!⁶" Роман⁷ за сонату - это вам подходит? Боги, какая перспектива лихорадочной деятельности открывается передо мной! Хватит на всю зиму!

Ну и загадку вы мне задали - я имею в виду м-ль П.⁸ ее дочь: угадать я не в силах⁹. Решительно - над Баден-Баденом подул свадебный ветер¹⁰. Будем надеяться, что не случится кораблекрушения.

Погода вновь установилась - или скорее устанавливается -- но воздух в сущности еще холодный, и с приближением вечера не хочется оставаться на улице. Я не поехал на охоту и не поеду: убить двух-трех несчастных перепелок - поистине это слишком мало. Кроме того, Афанасий¹¹ потерял свою собаку; что до Бубуля, то это груда жира. Нет, нет; побережем себя для Пэгаза¹² и славных баденских охот и славных ружей от Лефоше. А что, дочери Пэгаза не передался нрав отца? Гм, гм... в таком случае мне пришлось бы усомниться в верности ее матери.

Передайте детям {я не уеду отсюда, не написав им пресмешнейшего письма¹³), чтобы они подыскали мне для этого юного существа какое-нибудь очень поэтичное имя - но на сей раз не "Клистир"! Что-нибудь пленительное и возвышенное! Я испытываю тяготение к идеальному. Возможно, это неизбежная реакция на то, что происходит вокруг меня.

Большую часть утра я провел, листая старые письма - мою переписку, которую я оставлял здесь и рассчитываю захватить в Баден-Баден. Они самые разнообразные - есть очень интересные; общее впечатление - немного отдает "Пер Лашезом" - кроме того, не знаю почему, но оценки, суждения кажутся мне все время немного стоящими рядом с правдой, о которой они тем не менее позволяют догадываться. Я нашел три письма от Белинского¹⁴. Если вас это развлечет, мы с вами почитаем некоторые из этих писем. Как бы то ни было - в них ощущается местный колорит, отпечаток времени - это некая разновидность истины, от нас не зависящей - немцы сказали бы объективной -- которая стоит истинности суждений субъективных.

Браво, м-ль Аглая! Я очень рад, что паруса ее лодки-судьбы понемногу надуваются ветром успеха, который понесет ее по волнам... Но довольно подобных метафор. Скажите ей попросту, что я пожимаю ей руку и шепчу: "Линдоро"¹⁵.

Что до вас, то вам я очень нежно целую руки, а также целую всех остальных.

Der Ihrige

<генев>.

Примечания

Печатается по фотокопии: ИРЛИ, P. I, оп. 29, No 422. Подлинник хранится в Bibl Nat. На первой странице письма (в левом верхнем углу) зачеркнут номер письма и помета рукой Полины Виардо: "autorisé" ("разрешено" - франц.). На полях отчеркнуты вероятно, рукой Гальперина-Каминского) два абзаца - 3 и 6-й опубликован Гальпериным-Каминским).

Впервые опубликовано: во французском оригинале (третий абзац письма со слов "Je suis tout enchanté" до слов "Il y en a pour tout l'hiver") - Cosmopolis, 1896, No 7, p. 148, VIII; в русском переводе - Гальп. -Кам., Письма, с. 126, XXXII. Впервые опубликовано во французском оригинале полностью с некоторыми неточностями - Т, Quelques lettres, p. 133--135.

¹ Эти письма П. Виардо неизвестны.

² Оос - небольшая река, пересекающая Баден-Баден.

³ Эта записка к Л. Виардо неизвестна.

⁴ Ю. Рид, с которым П. Виардо переписывалась с конца 1858 г., был руководителем оркестра в Лейпциге. Сохранилась обширная переписка П. Виардо и Ю. Рица с 1858 по 1866 г., свидетельствующая о большом интересе, который проявлял музыкант к композиторской деятельности П. Виардо. Часть этой переписки опубликована в "Musical Quarterly" (octobre 1915 - janvier 1916), подлинники писем находятся в Bibl Nat. В июне 1865 г. Ю. Риц гостил у П. Виардо в Баден-Бадене, куда приехал, чтобы познакомиться с рукописью "Дон-Жуана" Моцарта, принадлежавшей П. Виардо, в связи с тем, что в это время он готовил издание опер Моцарта. В письме к П. Виардо от 14 августа 1865 г. Ю. Риц, спрашивал ее о сонате для фортепьяно, за сочинение которой она. взялась по его совету. В этом же письме он выражал надежду, что П. Виардо приступит к созданию большего по объему сочинения, например, симфонии, которой он был бы счастлив дирижировать во время концертов в Дрездене (см.: Т, éd, p. 135--136). Отношения П. Виардо и Ю. Рица стали предметом светских пересудов, что послужило причиной прекращения их переписки (см. письмо Тургенева к Л. Поме от 21 декабря 1865 г. (2 января 1866 г.)).

⁵ Действительно, после "Отцов и детей" Тургеневым были написаны лишь "Призраки" и "Довольно", а также небольшой рассказ "Собака".

⁶ Непереводимая поговорка, означающая: "Дайте мне то, о чем я прошу, и я отвечу вам тем же". Кассия и александрийский лист - два близких по действию слабительных средства.

⁷ Тургенев, несомненно, имеет в виду будущий роман "Дым", начатый, судя по помете в черновом автографе, 6(18) ноября этого года (см. наст. изд., Сочинения, т. 7, с. 509).

⁸

⁹ О каком эпизоде в переписке мадам де Севинье с дочерью идет речь, установить не удалось. Упоминание писем г-жи де Севинье позволяет предположить, что в это время Тургенев перечитывал сочинения этой писательницы, возможно, находя созвучие в чувствах ее к дочери, вышедшей замуж и жившей вдали от нее, и своими чувствами после замужества Полинетты, которое состоялось в феврале этого года. Восхищенный отзыв об эпистолярном силе г-жи де Севинье содержится в письме к Э. Ф. Раден от 9(21) мая 1866 г. (No 1835, т. 7; см. также примеч. 6 к этому письму).

¹⁰ По-видимому, Тургенев намекает на свадьбу А. Г. Рубинштейна и ученицы П. Виардо В. А. Чекуановой, которая состоялась летом 1864 г. в Баден-Бадене и на которой Тургенев присутствовал (см.: Розанов, с. 125).

¹¹

¹² Пэгаз - охотничья собака Тургенева. В письме П. Виардо к Тургеневу от 8 июля 1865 г. содержится большой пассаж, посвященный Пэгазу (см": Т, Nouv corr inéd, t. 1, p. 352--353). Ему поссвящен очерк Тургенева "Пэгаз" (см.: наст. изд., Сочинения, т. II, с. 157-163).

¹³ Очевидно, речь идет о письме Клоди, Марианне и Полю Виардо от 21 июня (3 июля) 1865 г., написанном из Спасского; в нем Тургенев разрешал Клоди назвать щенка, о котором идет речь в настоящем письме, Дианой (см.: No 1765).

¹⁴ "Воспоминаниях о Белинском" (см., наст. изд., Сочинения, т. 11, с. 52--55, Белинский, т. 12). Возможно, эпизод, описанный П. Виардо в настоящем письме, и чувства Тургенева, с ним связанные, послужили толчком к написанию воспоминаний о Белинском, опубликованных в 1869 г. в "Вестнике Европы" (см. там же, с. 337--338). Вероятно, приблизительно этим временем можно датировать и черновые рукописи "^Воспоминаний", хранящиеся в Bibl Nat (см.: наст. изд., Сочинений, т. 11, с. 337).

¹⁵ "ветре успеха" в отношении ученицы П. Виардо Аглаи Оргени. Тургенев. очевидно, имеет в виду приглашение ее в Берлинский оперный театр, где она дебютировала в "Сомнамбуле" Беллини 26 сентября 1865 г. (см. письмо к Л. Поме от 15(27) сентября 1865 г. - No 1780). П. Виардо присутствовала на этом спектакле (см.: Розанов, с. 125). Линдоро -- здесь Тургенев, по-видимому, подразумевает персонаж оперы Россини "Севильский цирюльник" графа Альмавиву, который, чтобы добиться расположения Розины, назвался этим именем. "Линдоро" - название оперы Луизы Эритт-Виардо, поставленной в Веймаре в 1879 г. (см.: Т, p. 136).