1601. ПОЛИНЕ ВИАРДО
2 (14) апреля 1864. Париж
No 13
Paris.
rue de Rivoli, 210.
Jeudi, 14 avril 1864.
Chère et bonne Madame Viardot, je viens de recevoir votre petit billet1 - et je dois dire que je suis content que vous alliez à Carlsruhe; il me semble qu'un changement quelconque brisera cette torpeur, cette horrible immobilité de la situation2. Dans tous les cas, le bon d-r Frisson est là et Carlsruhe est à deux pas de Bade. Je ne puis me rendre compte du pourquoi - mais depuis hier j'ai des pressentiments meilleurs. Je pense tant à tout cela, que de pareils va-et-vient sont inévitables. Mais enfin j'ai bon espoir.
Je quitte Paris mercredi ou jeudi de la semaine prochaine au plus tard: c'est-à-dire dans une semaine3. Ces dames4 s'installeront sans moi: je leur laisserai toutes les instructions, et surtout l'argent, nécessaires. A propos d'argent, j'adresse la prière suivante à Viardot. Mon ami Annenkoff, que j'ai chargé de vendre (pour 20 000 francs) les bons du gouvernement provenant du rachat de mes terres, m'écrit qu'il ne pourra me les envoyer que vers le milieu du mois de mai; qu'il pourrait bien les vendre immédiatement, mais à 84 1/2 au lieu de 90, ce qui serait une perte assez considérable5. Viardot ne serait-il pas assez bon de me prêter deux mille deux et quelques francs qui, avec les sept cents et quelques que je lui dois, feraient trois mille6? Pomey m'a dit avant-hier qu'il devait toucher le montant de la location de la maison de la rue de Douai7 pour 3 mois. Viardot n'aurait qu'à lui écrire un mot ou bien à son banquier. Il me tirerait d'embarras, je lui serais très reconnaissant et je le rembourserai dès le 15 mai. Dans le cas où il croirait pouvoir le faire, priez-le d'écrire immédiatement.
Je vous adresse la même prière pour les commissions: je ne voudrais pas être retenu un jour de plus à Paris. Depuis deux jours il fait très beau - et je ne veux pas regarder les feuilles vertes qui poussent: je me réserve pour Bade.
Je suis allé hier soir chez Lamartine. Il n'a pas manqué de m adresser des compliments terribles en ce sens qu'on ne sait que répondre. Il a insisté sur l'admiration (!) qu'il a pour moi. Je ne sais pas si je vous ai dit qu'il va publier un entretien entier sur moi8... A ce propos, je lui ai dit que j'étais la mouche et lui l'ambre et que je resterai ainsi conservé dans sa gloire, etc. Comme j'avais préparé cette phrase, je ne crois pas l'avoir dite avec toute la naïveté désirable; je crains même d'avoir pataugé. Enfin, c'est toujours très aimable à lui. Il fait plus que jamais l'effet d'un pauvre vieux roi détrôné, je dirais plus: d'un roi de légende: Chilpéric ou Dagobert9é Rey10, plus onctueux et plus insinuant que jamais, parlant des épreuves terribles par lesquelles il a passé - et engraissé; vêtu de noir pourtant et portant des gants noirs.
Je viens de relire ma dernière petite plaisanterie chez un pauvre compatriote11, je dis pauvre, car il se meurt d'un affreux ulcère sur le côté (il y a carie des os, etc., etc.). Cela a plu et fait rire; je crois que ce n'est décidément pas mauvais. Nous le lirons, n'est-ce pas?
P. S. Mille bonnes amitiés à tout le monde; je vous écrirai demain à Carlsruhe à l'Erbprinz. Je vous serre bien cordialement les mains.
Der Ihrige J. T.
Перевод с французского:
No 13
Париж,
улица Риволи, 210.
Четверг, 14 апреля 1864 г.
Дорогая и добрая госпожа Виардо, только что получил вашу записочку1 и должен вам сказать, что я рад тому, что вы едете в Карлсруэ; мне кажется, что любая перемена нарушит это оцепенение, эту ужасную неподвижность нынешнего состояния2. В любом случае, добрый д-р Фриссон - рядом, а Карлсруэ в двух шагах от Баден-Бадена. Не могу понять отчего - но со вчерашнего дня у меня несколько лучшие предчувствия. Я так много думаю об этом, что подобные смены настроений неизбежны. Но в конечном счете у меня добрые надежды.
Париж я покидаю в среду или четверг на будущей неделе, самое позднее: то есть через неделю3. Эти дамы4 устроются без меня: я оставлю им все необходимые наставления и, в особенности, деньги. Кстати о деньгах, у меня следующая просьба к Виардо. Мой друг Анненков, которому я поручил продать (за 20 000 франков) государственные облигации, полученные от выкупа моих земель, пишет мне, что он сможет выслать их лишь к середине мая; что он мог бы их продать незамедлительно, но за 84 1/2 вместо 90, что означало бы весьма значительные потери5. Не будет ли Виардо так добр одолжить мне 2200 и еще сколько-то франков, которые вместе с семьюстами и еще сколькими-то франками составили бы три тысячи6? Позавчера Поме сказал мне, что он вынужден был взять деньги, выплаченные в счет найма дома на улице Дуэ7 за 3 месяца. Виардо было бы достаточно написать ему или его банкиру. Тем самым он вывел бы меня из затруднения, а я был бы ему весьма признателен и вернул бы всё после 15 мая. В том случае, если он надумает это сделать, попросите его написать мне незамедлительно.
Та же просьба к вам относительно поручений: я бы не хотел задерживаться в Париже больше ни на один день. Вот уже два дня, как стоит прекрасная погода - но я не хочу смотреть на распускающиеся зеленые листья и оставляю это до Бадена.
Вчера вечером я был у Ламартина. Он не преминул сделать мне несколько ужасных комплиментов, на которые не знаешь, что и отвечать. Он настаивал на восхищении беседу обо мне8... В этой связи я сказал ему, что считаю себя мухой, а его янтарем, и что таким образом я сохранюсь в его славе и т. д. Поскольку я заранее заготовил эту фразу, не думаю, чтобы мне удалось произнести ее с желательной непосредственностью; боюсь даже, что я сбился. Но в конечном счете, с его стороны это все-таки большая любезность. Более чем когда-либо он производит впечатление бедного старого свергнутого короля, скажу больше: короля легендарного: Хильперика или Дагобера9. Там я встретил Рея10, более елейного и вкрадчивого, чем когда-либо, говорившего об ужасных испытаниях, через которые ему пришлось пройти - и потолстевшего; однако во всем черном и в черных перчатках.
Недавно я читал свою последнюю безделицу одному моему бедному соотечественнику11, говорю бедному, так как он умирает от ужасной язвы в боку (у него костоеда и т. д. и т. д.). Моя вещица понравилась и вызвала смех; думаю, что она не так уж плоха. Мы ведь прочитаем ее, не так ли?
P. S. Тысяча добрых приветов всем; завтра я напишу вам в Карлсруэ в гостиницу "Наследный принц". Очень сердечно пожимаю вам руки.
Der Ihrige {Ваш (нем.).} И. Т.
Примечания
Печатается по фотокопии из собрания А. Звигильского (Париж). Подлинник хранится в собрании М. и А. Ле Сен (Париж).
Впервые опубликовано: Т, Nouv corr inéd, t. 1, p. 125--126.
1 В не дошедшей до нас записке П. Виардо сообщала Тургеневу о своем отъезде в Карлсруэ, очевидно, в связи с репетициями "Орфея", в котором она выступила дважды, а также "Нормы", исполненной с ее участием 3 мая н. ст. 1864 г. (см. наст. изд., Письма, т. 5, No 1584, примеч. 7 и наст. том, No 1613, примеч. 7).
2
3 Тургенев выехал в Баден-Баден 9(21) апреля.
4 Имеются в виду П. Тургенева и ее гувернантка г-жа Йннис.
5 См. письмо 1600, примеч. 1.
6 Л. Виардо исполнил эту просьбу. См. письмо 1605.
7
8 Статья А. Ламартина "Iwan Turguéneff" была опубликована в 1866 г. в его "Cours familier de la littérature" (см. наст. изд., Письма, т. 5, No 1591, примеч. 11).
9 Очевидно, Тургенев имеет в виду последних королей из династии Меровингов - Дагобера III (умер в 715 г.) и Хильперика II (умер в 720 г.), при которых Францией правили фактически майордомы из могущественного рода Каролингов - Пипин Геристальский и Карл Мартелл. В 751 г. один из Каролингов, низложив последнего из Меровингов, был провозглашен королем и таким образом было положено начало новой королевской династии. Возможно, Тургенев имел в виду не Дагобера III, а Дагобера II, сосланного одним из майордомов - Гримуальдом - в монастырь, а затем, после недолгого и номинального правления, убитого в 679 г. по приказу Пипина Геристальского.
10
11 Имеется в виду П. А. Плетнев (см. письмо 1600, примеч. 2).