1926. ПОЛИНЕ ВИАРДО
26 февраля (10 марта) 1867. Петербург
No 1 (de Russie)
S-t Pétersbourg.
Dimanche, 10 mars/26 février 1867.
Rue Karavannaïa, 14.
Chère et bonne Madame Viardot, theuerste Freundinn, einziges, angebetetes Wesen, me voici donc à Pétersbourg - fort bien installé dans une bonne chambre bien commode chez le vieux papa Botkine, que j'ai trouvé un peu vieilli et grisonnant. Mon piedx qui prenait une fort mauvaise mine avant-hier - lorsque je vous écrivais au crayon entre Königsberg et Elbing1 -- va mieux - l'inflammation a disparu à peu près - et j'espère que deux ou trois jours de repos absolu le remettront dans l'état où il était à Berlin. - J'ai eu un peu à souffrir à la frontière et à la douane - car il a fallu sortir du wagon, marcher, etc.,-- mais pourtant cela n'a pas été bien terrible et il ne faut pas que vous ayez la moindre appréhension. Je vous promets d'écrire tous les jours2.
Annenkoff est venu me voir - comme de raison - sa femme a été gravement malade - elle a eu aussi une péritonite comme Jeanne - mais elle commence à aller mieux. - Mon intendant est ici et je le verrai {Далее зачеркнуто: demain} aujourd'hui même3. Il paraît que mon oncle est toujours aussi toqué et ma présence à Spasskoïé est indispensable4. J'écris à Katkoff à Moscou pour savoir si je dois me rendre immédiatement à Moscou, ou plutôt s'il faut que je m'y arrête avant d'aller à la campagne - ou vice versa. - La première lecture est fixée pour ce soir5. Dans tous les cas je reste ici 5 à 6 jours et vous pouvez me répondre encore ici à cette lettre. - J'ai envoyé hier soir un télégramme avec réponse - et j'espère bien l'avoir aujourd'hui...
Ici - et depuis la frontière - nous sommes en plein hiver - blanc et froid - la neige partout - des traîneaux etc. etc.
Je commence à revenir un peu à moi - ou plutôt - à revenir sur l'eau. - Ich kann Ihnen nicht sagen, wie unendlich traurig ich war. Dièse Tage in Berlin - dieses plötzliche, herrliche Wiedersehen - das ailes,-- und dann dièse herbe Trennung - das ist wirklich etwas zu viel fur mich gewesen - und ich bin unter der Last der unvergesslichen Eindrücke förmlich zusammengebrochen - wie es mir noch nie geschehen ist. Ach - meine Gefühle fur Sie - sind zu gross und zu mächtig. Ich kann nicht mehr - ich kann nicht weit von Ihnen leben,-- ich muss Ihre liebe Nähe fühlen, geniessen - der Tag, wo mir Ihre Augen nicht geleuchtet haben - ist ein verlorener... Aber genug - genug - sonst werd'ich nicht meiner mächtig...
J'ai pensé beaucoup à vous hier soir, tout en causant avec mes deux bons vieux - vous étiez chez Pietsch - et je m'imaginais vous entendre chanter le "Rgthsel" etc. etc. (à propos, je commence à pouvoir fredonner le "Räthsel")6. Vous avez dû faire des ravages... J'espère que vous me donnerez des détails - quant à la soirée chez la Reine - la lettre qui en parle est en route - n'est-ce pas?
J'ai hâte de finir pour que la lettre parte encore aujourd'hui. - J'embrasse Didie, je dis mille choses aimables à Désirée, à sa mère, à ce bon Mr Halpert, qui est venu me reconduire au chemin de fer - et je me prosterne avec un indicible attendrissement à vos pieds chéris. Soyez bénie mille fois... -- Soyez heureuse et bien portante!
Der Ihrige
J. T.
Перевод с французского:
No 1 (из России)
С. -Петербург.
Воскресенье, 10 марта/26 февраля 1867.
Караванная улица, 14.
Дорогая и добрая госпожа Виардо, theuerste Freundinn, einziges, angebetetes Wesen {самый дорогой друг, единственное, обожаемое существо (нем.).}, вот я и в Петербурге - отлично устроился в хорошей, очень удобной комнате у папаши Боткина, которого я нашел немного постаревшим и поседевшим. Моей ноге, имевшей весьма скверный вид третьего дня - когда я писал вам карандашом в пути между Кенигсбергом и Эльбингом1,-- стало лучше -- воспаление почти исчезло - и я надеюсь, что два или три дня полного покоя вернут ее в то состояние, в каком она была в Берлине. - Я немного помучился на границе и в таможне - так как пришлось вылезать из вагона, идти пешком и т. д.,-- но это, однако, было не так уж страшно, и вам отнюдь не следует тревожиться. Обещаю писать вам ежедневно2.
Анненков меня, конечно, навестил - его жена серьезно болела - у нее был перитонит, как у Жанны - но она начинает поправляться. Здесь находится мой управляющий, и я сегодня же с ним {Далее зачеркнуто: завтра} увижусь3. Дядя, кажется, всё так же не в себе, и мое присутствие в Спасском необходимо4. Я пишу в Москву Каткову, чтоб узнать, надо ли мне ехать в Москву немедленно, или, вернее,-- следует ли мне остановиться там по дороге в деревню или же наоборот. - Первое чтение назначено на сегодняшний вечер5. Во всяком случае, я пробуду здесь 5--6 дней, и вы сможете ответить на это письмо еще сюда. - Вчера вечером я послал телеграмму с оплаченным ответом - и очень надеюсь получить его сегодня...
Здесь - и так от самой границы - настоящая зима - белая, холодная - повсюду снег - сани и т. д. и т. д.
ötzliche, herrliche, Wiedersehen - das ailes,-- und dann diese herbe Trennung - das ist wirklich etwas zu viel für mich gewesen - und ich bin unter der Last der unvergesslichen Eindrücke förmlich zusammengebrochen - wie es mir noch nie geschehen ist. Ach - meine Gefühle für Sie - sind zu gross und zu mächtig. Ich kann nicht mehr - ich kann nicht weit von Ihnen leben,-- ich muss Ihre liebe Nähe fühlen, geniessen - der Tag, wo mir Ihre Augen nicht geleuchtet haben - ist ein verlorener... Aber genug - genug - sonst werd'ich nicht meiner mächig... {Не могу вам сказать, как я был бесконечно грустен. - Эти дни в Берлине - эти неожиданные прекрасные свидания - всё это,--. и потом жестокое расставание - поистине, слишком много для меня; под тяжестью тех незабываемых переживаний я чувствую себя совершенно разбитым, подобного со мной никогда еще не бывало. Ах, мои чувства к вам слишком велики и сильны. Я не могу, не могу больше жить вдали от вас,-- я должен чувствовать вашу близость, наслаждаться ею,-- день, когда mhi но светили ваши глаза,-- для меня потерян... Но довольно - довольно -- иначе я не совладаю с собой... (нем.).}
Я много думал о вас вчера вечером, беседуя с двумя моими добрыми стариками,-- вы были у Пича - и я воображал себе, что слышу, как вы поете "Räthsel" {"Загадку" (нем.).} и т. д. и т. д. (кстати, я, кажется, научился напевать "Räthsel"6
Спешу окончить, чтобы письмо ушло еще сегодня. - Целую Диди, шлю тысячу добрых пожеланий Дезире, ее матери, милому г-ну Гальперту, пришедшему проводить меня на вокзал,-- и с невыразимой нежностью простираюсь у ваших дорогих ног. Будьте тысячу раз благословенны... (Хорошенько запирайтесь на ночь.) - Будьте счастливы и здоровы!
Der Ihrige {Ваш }
И. Т.
Примечания
Печатается по подлиннику: ГПБ, ф. 795 (И. С. Тургенева), No 35.
Впервые опубликовано: в русском переводе - 1912, No 1, с. 160--162; во французском оригинале - Т, ПСС и П, Письма, т. VI, с. 161--162.
1 См. предыдущее письмо.
2
3
4 Предполагаемая поездка Тургенева в Спасское не состоялась из-за болезни (см. письма 1943, 1952, 1981).
5 Чтение рассказа "История лейтенанта Ергунова" и начала романа "Дым" (см. письма 1929, 1931).
6 Романс "Räthsel" (букв.: загадка), судя по этому и другим письмам, где упоминается пьеса с таким названием, был написан П. Виардо. Автором слов скорее всего был Тургенев,-- среди текстов романсов, написанных для П. Виардо, есть стихотворение "Разгадка", которое вошло в очередной альбом романсов П. Зиардо на стихи русских поэтов, вышедший в 1868 г. (см. наст. изд., Сочинения, т. 12, с. 299 и 647),-- "Пять стихотворений Лермонтова и Тургенева, положенных на музыку Полиною Виардо-Гарсиа". Не исключено, однако, что Тургенев имел в виду романс Р. Шумана "Räthsel" из цикла "Myrther" (1840, op. 26, No 16). Впоследствии П. Виардо включила романс "Разгадка", под названием "Enigme" ("Загадка"), в число "Шести мелодий" ("Six mélodies") своих романсов, изданных парижским музыкальным издателем Хейгелем не ранее 80-х годов; французский перевод текста принадлежит Полю Коллэну.