1933. ПОЛИНЕ ВИАРДО
2, 3(14, 15) марта 1867. Петербург
No 4
St-Pétersbourg.
Karavannaïa, 14.
Jeudi, 3/15 mars 1867.
Chère Madame Viardot, je vous ai envoyé hier matin un télégramme à Berlin avec réponse1 -- je vous demandais de préciser un peu les circonstances imprévues dont vous parlez et que je ne puis que soupèonner - mais voici la journée de mercredi écoulée - et la matinée du jeudi - et rien n'est venu. Je dois croire que vous êtes partie de Berlin encore plus précipitamment que vous ne vous y attendiez - et vous pouvez facilement vous imaginer toutes les pensées qui me traversent la tête et avec quelle anxiété je pense à ce qui peut se passer à Bade. J'espère encore que vous m'aurez écrit un mot avant de quitter Berlin2. Il faut pourtant que je vous dise ce que j'ai fait depuis deux jours. J'ai vu le pauvre Milutine: c'est une ruine. Il parle peu - sans trop d'effort - mais il prend constamment un mot pour un autre. Il a oublié les lettres, les chiffres. Il m'a demandé si je voulais donner ma voiture à un aqueduc, c'est-à-dire mon roman à une revue: Vanitas vanitatum et omnia vanitas3! Lui, si brillant, si intelligent, si énergique... un enfant qui balbutie! Son bras et sa jambe sont complètement immobiles... l'homme peut survivre - mais Milutine est mort.
Mon pied va beaucoup mieux - je n'ai presque plus besoin de canne. Et cela malgré le froid horrible qu'il fait: vingt et vingt-deux degrés!
Des affaires à arranger me retiendront ici jusqu'à dimanche - je pars alors pour Moscou, je remets mon manuscrit à Katkoff4 - et pendant qu'on le met à l'imprimerie, je vais à Spasskoïé pour extirper la dent malade5 à Moscou6. Je vous prie de m'écrire à mon adresse à Moscou. Et dire que je ne sais rien - ni de votre soirée chez la reine7 ni sur celle de Pietsch... Mais vous devez avoir d'autres choses en tête... Pourtant si vous m'écriviez deux mots?
Vendredi matin.
Je viens de recevoir votre télégramme ou plutôt la réponse à mon télégramme qui m'annonce votre départ pour Bade, où l'on attend Héritte... Dieu veuille que tout s'arrange d'une faèon au moins supportable! Dans mon inquiétude j'ai envoyé un autre télégramme à Viardot. Je dois dire que je ne serai délivré de mes préoccupations que quand je reverrai le cher nid de là-bas... Gela ne sera pas de sitôt - hélas!
Botkine et moi nous avons passé la soirée d'hier chez Mme Abaza. Elle a organisé un chœur de jeunes demoiselles - et cela ne marche pas trop mal. Nous y avons trouvé Rubinstein et sa femme. Il a joué comme un lion, en secouant un peu trop sa crinière - musicalement parlant. On a beaucoup parlé de vous.
Mes deux machines font beaucoup de bruit à Pétersbourg8 - on voudrait me faire lire à droite et à gauche, mais j'ai autre chose à faire.
J'écrirai à Bade - à Viardot, à Marianne et à Mme Anstett, dès demain. Aujourd'hui j'embrasse tout le monde et vous serre bien cordialement les mains.
Der Ihrige
J. T.
Перевод с французского:
No 4
С. -Петербург.
Караванная, 14.
Четверг - 3/15 марта 1867.
Дорогая госпожа Виардо, я послал вам вчера утром в Берлин телеграмму с оплаченным ответом1 - я просил вас немного уточнить, что это за непредвиденные обстоятельства, о которых вы говорите, а я могу только догадываться - но вот и вся среда прошла - и утро четверга - и ничего нет. Надо полагать, что вы уехали из Берлина еще более поспешно, чем рассчитывали - и вы можете легко вообразить себе все те мысли, что проносятся в моей голове, и с какой тревогой я думаю о том, что может сейчас происходить в Баден-Бадене. Я все еще надеюсь, что вы черкнули мне словечко перед тем, как покинуть Берлин2. Надо, однако, рассказать вам, что я делал эти два дня. Я видел бедного Милютина: это развалина. Говорит он мало - без особых усилий,-- но постоянно путает слова. Забыл буквы, цифры. Он спросил меня, собираюсь ли я отдать свой экипаж в водопровод, Vanitas vanitatum et omnia vanitas3! {Суета сует и всяческая суета (лат.).} И это он, столь блестящий, умный, деятельный... теперь - лепечущий младенец! Рука и нога у него совершенно неподвижны... человек, может быть, еще и выживет, но Милютин - мертв.
Моей ноге много лучше - палка мне больше почти не нужна. И это несмотря на ужасный холод: двадцать и двадцать два градуса!
Разные дела задержат меня здесь до воскресенья - после него я еду в Москву, вручаю свою рукопись Каткову4,-- и, пока ее набирают, еду в Спасское, чтобы вырвать больной зуб5 -- там пробуду самое большее дней десять - затем снова вернусь в Москву67, ни о вечере у Пича... Но вам, должно быть, теперь совсем че~ до того... И все-таки, что бы вам написать мне два слова?
Пятница утром.
Только что получил вашу телеграмму, или, вернее, ответ на мою телеграмму, с извещением о вашем отъезде в Баден-Баден, где ожидают Эритта... Дай бог, чтобы все обошлось хотя бы сносно! Я до того тревожился, что послал телеграмму и Виардо. Должен признаться, что избавлюсь от моих волнений лишь тогда, когда снова увижу милое баденское гнездышко... Это будет не очень скоро - увы!
Мы с Боткиным провели вчерашний вечер у г-жи Абаза. Она составила хор из молодых девиц - и дело идет не так уж плохо. Там оказались Рубинштейн с женой. Он играл, как лев, немного слишком встряхивая своей гривой - если говорить о музыке. Много говорили о вас.
8 - меня хотели бы заставить читать везде и всюду, но у меня - другие намерения.
Завтра я напишу в Баден-Баден - Виардо, Марианне и г-же Анштетт - сегодня же обнимаю всех, а вам очень сердечно пожимаю руки.
Der Ihrige {Ваш (нем.).}
И. T.
Печатается По фотокопии из собрания А. Звигильского (Париж). Подлинник хранится в собрании М. и А. Ле Сен (Париж). На первой странице письма (в левом верхнем углу) помета рукой П. Виардо: "copiée" ("переписано" - франц.), на обороте рукой П. Виардо написано: "bon" ("хорошо" - франц.).
H Bp, 1906, No 10886, 5 (18) июля; перепечатано с дополнениями в русском переводе - Совр Мир, 1912, No 1, с. 165--166; полностью во французском оригинале - SI J, 1985, p. 55--56.
1 Эта телеграмма Тургенева неизвестна.
2 См. письмо 1931, примеч. 6.
3
4 Тургенев приехал в Москву 8 (20) марта (см. письмо 1935) и, вероятно, в тот же день передал рукопись романа "Дым" M. H. Каткову для напечатания в "Русском вестнике".
5 Тургенев имеет в виду передачу управления своими имениями Н. А. Кишинскому, который должен был заменить H. H. Тургенева (см. письма 1941, 1949).
6 Поездка Тургенева в Спасское не состоялась из-за болезни (см. письма 1951 и 1952).
7 Речь идет о выступлении П. Виардо при дворе королевы Пруссии Августы, которая высоко ценила искусство певицы и была нередкой гостьей на ее вилле в Баден-Бадене (см.: p. 154).
8 Тургенев имеет в виду впечатление, которое произвели на петербургских друзей чтения "Истории лейтенанта Ергунова" и романа "Дым", состоявшиеся 26, 27 февраля (10, 11 марта) 1867 г. на квартире у Боткина (см. письма 1929, 1931).