25. Т. Н. ГРАНОВСКОМУ
26 июля (7 августа) 1840. Берлин
Мы все здесь в тревоге на Ваш счет, любезный Грановский. Зная Вашу привязанность к покойному Станкевичу-- мы не можем без опасения подумать о Вашем состояний при получении известия о его смерти. По расчетам, ответа от Вас еще быть на может, и мы с тоской его ожидаем1. Бакунин здесь: он мне отдал Вашу записку2, я с ним вполне и тесно сошелся: глубокая, искренняя натура! Мы видимся каждый день: первые 5 ночей, за неимением квартиры, он даже ночевал у меня.
Цель моего письма следующая: Вы знаете отношения покойного к Берте3. Узнавши о прибытии Ефремова и о смерти Станкевича, она приехала из Штеттина: сперва подсылала сестру, некоего Фрауде и пр. Наконец, была сама у Ефремова. Ефремов пригласил меня ехать вместе с ним к ней. Она казалась очень расстроенной, но вела себя прилично. Она показала нам письмо руки Станкевича, из которого видно, что Драшусов занял у нее в прошлом году 112 тал<еров> (или, как Ефремов говорит,-- но у нее, а у Станкевича - и Станкевич подарил ей эти деньги: всё это вам должно быть известно). Драшусов обещал отдать ей в январе и до сих пор ничего не выслал. Я почел себе за долг поддержать ручательство Станкевича и, видя ее грустное положение, дать ей 75 т<алеров>. Попросите от меня Драшусова прибавить эту сумму к 111 талерам), которые он мне должен и которые отдаст со временем; а остальное выслать на имя Ефремова (Dorotheen-strasse, No 18). Мы ей тотчас перешлем эти деньги. Сверх того она намекает, и очень ясно, на то, что будто Станкевич уговорил ее остаться в Берлине, когда она хотела возвратиться в Мекленбург и примириться с родными; что через это она с ними расторгнула все связи и даже лишилась не только участка в наследстве дяди, но даже всего наследства: будто было завещание, qui la rendait legataire universelle, и это завещание увезено или уничтожено дядей (братом умершего) и т. д. За это, по ее понятиям, она вправе требовать вознаграждения и даже хотела обратиться к отцу Станкевича и теперь пишет к Вам письмо, довольно неприятное, как Вы можете представить. Адресе написал я: я не мог sans mauvaise grace отказаться; но вторично - избегну, просто откажу. Ефремов Вам кланяется и велит Вам сказать, что в последнее время перед смертью он часто изъявлял желание совершенно с ней прекратить всякое сношение, получить от нее свой портрет, письма и т. д. Вы сами знаете, что и как думал об этом Станкевич. Притом она, кажется, прескверное создание: успела быть у священника, говорила с ним и пр. Я оттого и написал ей адресе, что она бы непременно от него или другого его узнала. Мы все решились не вступать с ней более ни в какие сношения, исключая пересылки остальных денег. Вы рассудите лучше нас, что Вам следует предпринять. Из последнего письма Станкевича ко мне ясно видно, как ему это всё тяготело. "Будет об этой дряни,-- говорит он. - Поверьте, тошно думать". И точно - полно об этой дряни...4
Бумаги покойного и часть его книг прибудут сюда не ранее 20-го августа н. с. Все его книги хранятся здесь у Бессера и будут храниться до Вашего разрешения - что с ними делать...
Бакунин и Ефремов остаются здесь всю осень. Я хочу сделать небольшое путешествие в Дрезден и Нюрнберг. Сегодня кончил Вердер - прекрасно5. Извините, что не нишу Вам большего письма. Из Дрездена получил огромное6. Министром просвещения будет решительно Эйхгорн. Король позволил Арндту читать снова в Бонне, и студенты приняли его с восторгом7. Говорят, Гриммы прибудут в Берлин (почти верное известие)...8
Прощайте, будьте здоровы и не забывайте меня.
Ваш Тургенев.
Берлин.
7-го августа н. с. 1840.
На обороте:
Russland. Moskau.
Его высокородию милостивому государю
Тимофею Николаевичу Грановскому.
В Москве.
В императорский Московский университет.
Примечания
Печатается по подлиннику: ГИМ, ф. 345, No 5, л. 99--100.
Стр. 159. которое делало ее единственной наследницей (франц.)
Стр. 159. (франц.).
1 Ответ Грановского на письмо Тургенева неизвестен.
2 Эта записка неизвестна.
3 Речь идет о берлинской подруге Н. В. Станкевича - Берте Заутр.
4 "барышней" (см.: Станкевич, Переписка, с. 485). После его смерти Берта Заутр пыталась получить от родных и близких Станкевича компенсацию за якобы понесенные убытки. Два ее письма обитом к Тургеневу хранятся в ГИМ. По словам Тургенева, она "очень плохо кончила" и "была выслана из Берлина чуть ли не за кражу" (см. его воспоминания о Н. В. Станкевиче - наст. изд., Сочинения, т. 5).
5 См. письмо 16.
6
7 Э. М. Арндт, автор антикрепостнических работ и политических памфлетов против Наполеона I, в 1826 г. был лишен профессорской кафедры в Боннском университете; король Фридрих Вильгельм IV восстановил его в правах в 1840 г.
8 Братья Гримм - Якоб и Вильгельм - в 1837 г. отказались подкрепить своей присягой уничтожение ганноверской конституции королем Эрнестом Августом и за это лишились своих мест библиотекарей в Геттингенском университете, а в 1840 г. были приглашены только что вступившим на престол Фридрихом Вильгельмом IV в Берлинский университет в качестве профессоров.