144. ПОЛИНЕ ВИАРДО
19, 20 июня (1, 2 июля) 1850. Петербург
Vous ne sauriez vous imaginer quel plaisir m'a cause votre rentree triomphale a Londres1. Decidement, vous etes la star de la saison et je sens que j'aime les Anglais pour tous les hommages dont ils vous environnent. Vous avez donne mon petit billet a Chorley, n'est-ce pas? Je lui serre cordiae lement la main. Il vous aime; comment ne l'aimerais-j-pas? Je suis si heureux de causer ici, a je ne sais combien de lieues de vous - avec vous et de vous. Tous ces messieurs autour de moi ne se doutent pas quel doux souvenir je cultive (prenez ce mot dans son etymologie de culte) dans ce moment. Votre nom a ete prononce par un des Juifs du bateau: il vous a vue dans "Le Prophete" - il vous trouve tres bien, mais il vous prefere Mlle... Goundi de Leipsic. Pas mal pour un Juif seul. Eh bien! j'ai eu du plaisir a l'entendre prononcer votre nom. A Paris je ne passais jamais devant une affiche sans m'arreter pour la lire, quand je l'y voyais. Que Dieu vous benisse, chere, bonne amie et vous conserve longtemps votre jeunesse et votre voix. Votre pauvre ami absent fait bien des voeux pour vous.
La mer est parfaitement calme, d'une couleur plombee et laiteuse. La nuit est claire - une nuit d'ete a Peters-bourg. On appercoit dans le lointain les rivages de la Finlande. Le ciel est pale, c'est le Nord. Ces rivages sont bien plats. Les nuits sont bien plus belles a Courtavenel. Voyons,; "Vallon" 2, que me veux-tu? Je sais, je sais... "D'ici je vois la vie...", "Repose-toi, mon ame..." 3. Que me veux-tu avec ta tristesse penetrante, avec tes accents emouvants? Laisse-moi un peu en repos, laisse-moi regarder en avant - les cordes que tu fais vibrer sont douloureusement tendues depuis quelque temps - laisse-les se reposer, se taire.
Ah! je suis bien fatigue, bien brise, bien las.
J'ai peut-etre un peu trop pleure. Ce ne sera rien, je me remettrai.
Oui, car je veux me mettre resolument a ma besogne. Il faut arranger enfin ces insupportables affaires de famille, qui trainent apres moi comme des fils d'araignee apres les ailes d'une mouche qu'on vient de delivrer. Il ie Saut absolument et j'yl parviendrai - d'une facon ou d'une autre. Je vous en ecrirai fidelement toutes les peripeties. Vous me permettez, n'est-ce pas, de vous confier tout ce qui a rapport a moi? de vous confier tout, mais tout ce que je ferai, ce que je deciderai, ce qui m'arrivera. La pensee de vivre ainsi sous vos yeux me fera beaucoup de bien et beaucoup de plaisir.
Chere et bonne Madame Viardot, quand je vous ennuierai, vous me le direz.
La pauvre petite Diane est toute desorientee. Elle me regarde parfois avec des yeux qui semblent me dire: "Mais ou allons-nous donc comme cela? Est-ce que nous n'etions pas tres bien la-bas avec le gros Sultan?" Je n'ai absolument rien a lui repondre et je tache de la consoler. Mais elle remue un peu sa queue, moitie par affection, moitie par politesse, et se couche en rond apres avoir beaucoup tourne sur elle-meme. Pauvre petite Diane, je t'aime parce que tu es bonne, et parce que des yeux que j'aime t'ont regardee, des mains amies t'ont caressee. Pensez aussi un peu a elle; je suis sur que cela lui fera du bien.
Pensez aux absents avec bonte. Votre "Entre le ciel et l'eau" m'est beaucoup revenu a la pensee aujourd'hui. Chantez-le, je vous prie, a mon intention quand vous recevrez cette lettre.
Je suis si fatigue que je vais tacher de dormir. Je finirai demain cette lettre a Petersbourg et vous l'enverrai demain. Bonne nuit. Que votre sommeil soit doux comme celui des enfants - bonne, bonne nuit.
Mardi, 4 /3 h. du matin.
Une heure plus tard. Je n'ai plus qu'un moment pour ajouter un mot. Nous partons a l'instant pour Pet. Une occasion s'offre d'envoyer cette lettre par le meme bateau qui nous a amenes. Je la saisis avec empressement. Je vous ecrirai cependant encore aujourd'hui de Petersbourg. Adieu, mille mille tendresses a vous, a V, a tout le monde. Adieu. Je suis presse. A vous de coeur et d'ame.
J. Tourgueneff.
Перевод
Вы не смогли бы себе даже представить, какое удовольствие доставило мне вате триумфальное возвращение в Лондон1. star {звезда (англ.).} Я так рад поговорить с вами и о вас здесь - не знаю, за сколько льё от вас. Все эти господа вокруг меня ко догадываются о том, какие сладостные воспоминания я в данный момент культивирую (примите это за производное от слова культ). Ваше имя произнес один из едущих на судне евреев: он видел вас в "Пророке" - находит вас превосходной, но предпочитает вам м-ль... Гунди, из Лейпцига. Не плохо лишь для еврея. Ну, а мне было приятно услышать, как кто-то произнес ваше имя. В Париже я никогда по проходил мимо афиши без того, чтобы но остановиться и не прочесть ее, если только его там видел. Да благословит вас бог, дорогой, добрый друг, и надолго сохранит вам молодость и голос. Ваш бедный отсутствующий друг молит его об этом.
Море свинцово-молочного цвета совершенно спокойно. Ночь светла - петербургская летняя ночь. Вдали виднеются берега Финляндии. Небо бледное, это Север. Берега эти очень плоские. В Куртавнеле ночи гораздо красивее. Ну, "Долина"2, чего ты от меня хочешь? Я знаю, знаю... "Отсюда вижу я жизнь...", "Душа моя, отдохни..."3. Чего ты от меня хочешь, с твоей проникновенной грустью, твоими волнующими звуками? Дай мне немного покоя, дай посмотреть вперед - струны, что ты колеблешь, с некоторых пор Солезиенне натянуты - дай им отдохнуть, умолкнуть,
Ах! я очень устал, очень разбит, очень утомлен.
Да, потому что и хочу решительно приняться за дело. Надо, наконец, устроить эти невыносимые семейные дела, которые тянутся за мной, как паутина на крыльях мухи, которую только что из нее вызволили. Это совершенно необходимо и - так или иначе - я своего добьюсь. Все перипетии я вам в точности опишу. Вы позволите мне, не правда ли, поверять вам всё, что меня касается? поверять вам всё, без исключений, всё, что я сделаю, что решу, что со мной случится. Мысль жить так, на ваших глазах, будет для меня очень благотворной и очень приятной.
Дорогая и добрая госпожа Виардо, когда я вам наскучу, вы мне это скажете.
Бедная маленькая Диана совсем сбита с толку. Иногда она смотрит на меня глазами, которые словно говорят мне: "Ну куда же это мы едем? Разве нам не было так хорошо там, с толстым Султаном?" Мне совсем нечего ей ответить, и я пытаюсь ее утешить. Но она помахивает хвостом, наполовину из любви, наполовину из вежливости и сворачивается клубком, изрядно повертевшись вокруг самой себя. Бедная маленькая Диана --я люблю тебя за то, что ты добра, а также и потому, что на тебя смотрели глаза, которые я люблю, и ласкали дружеские руки. Вспоминайте немного и о ней; я уверен, что это пойдет ей на пользу.
Вспоминайте отсутствующих добром. Ваш романс "Между небом и водой" вспоминается мне сегодня постоянно. Спойте его, прошу вас, для меня, когда получите это письмо.
завтра в Петербурге и завтра же вам его отошлю. Доброй ночи. Да будет ваш сон сладок, как сои детей - доброй, доброй ночи.
Вторник, 4 1/2 ч. утра.
Вот мы и прибыли. Мы у Кронштадта. Однако не можем туда войти. Мешает довольно густой туман. У меня есть время добавить только одно слово. Сейчас мы уезжаем в Пет<ербург>. Мне представляется случай отправить это письмо с тем же судном, которое нас сюда доставило. Я спешу за него ухватиться. Тем но менее, сегодня же я напишу вам и из Петербурга. Прощайте, тысяча тысяч нежных приветов вам, В<иардо>, всем. Прощайте. Я тороплюсь. Ваш сердцем и душой.
И. Тур<генев>.
Примечания
Печатается по фотокопии из собрания А. Звигильского (Париж). Подлинник хранится в собрании М. и А. Ле Сен (Париж). Первый лист письма утрачен.
Т, Nouv corr ined, t. 1, p. 48--51.
Датируется по содержанию: выехав из Парижа во вторник 13 (25) июня 1850 г., Тургенев прибыл в Петербург морем через поделю, во вторник 20 июня (2 июля). Письмо написано на борту судна, на котором Тургенев следовал из Штеттина в Кронштадт, в Финском заливе.
1
2 "Долина" - романс Ш. Гуно на слова А. де Ламартина (1840).
3 Слова из романса П. Виардо на стихи Ж. де Ларенодьера "В море", вошедшего под No 6 во второй сборник ее вокальных сочинений: "10 melodies par Pauline Viardol. Album de chant pour 1850".