Иван Тургенев: Тургенев И. С. - Виардо Полине, 1, 3, 4, 5, 8, 9 (13, 15, 16, 17, 20, 21) декабря 1850 г.

Il m'a ete impossible tous ces jours-ci de continuer cette lettre - continuer est joli - mais je puis le dire sans exageration - je n'ai pas cesse un seul instant de penser a vous, ma bonne, douce et genereuse amie - et a la petite Pauline. - Je vous le dis - l'idee de la savoir entre vos mains me la rend chere - elle a raison de vous appeler maman - c'est vous qui en ferez ma fille pour de vrai. J'attends avec impatience une seconde lettre - elles viennent bien tard a Moscou - pour voir si l'impression favorable qu'elle parait vous avoir faite - s'est soutenue. - Pourvu que son coeur grandisse bien vite... J'aime a me le figurer dans le creux de votre main. Sie wissen warum. Mein Leben und mein Herz sind auch da wie friiher. Sie haben es nicht fallen lassen, nicht wahr? Que Dieu benisse mille fois votre chere tete - et comment vont vos yeux?

On est tres aimable cette annee-ci pour moi a Moscou - et si je voulais, j'irais partout - mais je n'en ai nulle envie. Je vois fort peu de monde - la comtesse Sailhas d'abord - Stchepkine et son fils. - Cette comtesse est une Russe mariee a un Francais, qu'un duel a force de retourner dans son pays. - Elle est spirituelle, bonne, franche; elle a dans ses manieres quelque chose qui vous rappelle - nous sommes de grands amis. - Elle a vecu dans le monde et s'en est retiree. - Elle n'est pas jeune, elle n'est pas jolie - mais elle inspire de la sympathie en vous mettant a l'aise de prime abord. C'est un tres bon signe, comme vous le savez bien. Et puis, elle a un veritable talent.

Les scelles ne sont pas encore leves chez nous - mais cela ne peut pas tarder. - Je compte retourner a Peters-bourg dans trois semaines.

J'ai une veritable soif de musique - il est impossible de la satisfaire ici. - Que n'aurais-je donne pour une soiree passee avec Gounod! - Serrez-lui les deux mains de ma part et dites-lui que je l'aime comme un frere. Voudra-t-il faire ce que je lui ai demande¹. - Rappelez-moi au souvenir de sa bonne mere - dites a tous mes amis de Paris que je les porte dans mon coeur - je suis sur que Mlle Berthe est tres bonne pour la petite - et je lui en suis fort reconnaissant. - Mais il faut que Pauline vous adore, il n'y a pour elle de salut que dans ce sentiment - il la regenerera - et si sa nature est bonne, elle ne pourra s'empecher de vous adorer. Je vous en prie, quand vous recevrez cette lettre, faites-la venir - et donnez-lui vos deux mains - entendez-vous - vos deux mains a baiser - et pensez a moi, s'il vous plait - pendant qu'elle jouira de ce bonheur - et ecrivez-moi que vous l'avez fait. - Dites-moi si elle commence a faire des progres dans le francais - il faut, sans perdre de temps, commencer a lui enseigner le piano - je dis tout cela - mon Dieu, je sais bien que tout sera fait pour elle par un ange - je ne le dis que pour avoir un pretexte de me remettre a vos genoux...

Chere, chere, bonne amie, que tout ce qu'il y a de bon au monde soit votre partage. - N'oubliez pas le plus fidele et le plus devoue de vos amis.

Je viens de recevoir votre chere lettre, theuerste, liebste, angebetete Freundinn - cette lettre, dans laquelle vous me donnez tant de details sur Pauline. - Dieu - que vous etes donc bonne - quel ange vous faites! - Cette lettre m'a remue tout le coeur. - Allons - tant mieux si notre fille est bonne et aimante - tant mieux. - Vous voyez bien - je vous le disais - elle vous adore. Oui, elle vous adore - je le sens dans mon coeur. - Cela ne pouvait pas etre autrement. - Maintenant que j'y pense - Sie ist ja meine Tochter. - Je m'empresse de repondre a vos questions. - Oui, elle a ete vaccinee - mais elle n'a pas eu d'autre maladie d'enfant. - Je vous enverrai son extrait de bapteme des que je l'aurai. Vous comprenez bien peut pas etre elevee dans une autre religion que la notre. - Je vous en prie, envoyez-moi son portrait fait par vous et qu'elle mette au-dessous: "Pauline. Мама рисовала". Embrassez-la de ma part. - Je sens, je sens que je commence a l'aimer veritablement. Mille bonnes choses a ce cher Gounod pour les quelques mots qu'il a mis dans votre lettre². - Il a bien raison de parler de "l'influence des mam* angeliques auxquelles la petite est remise" - oh oui, an-geliques, et belles, et bienfaisantes, et bien-aimees... Permettez-moi d'y coller mes levres. Merci aussi pour ce que vous me dites des "Huguenots" - et "Sapho" - a quand "Sapho"? - Vous ne me parlez pas du nom de famille que vous avez donne a la petite - s'il n'y en a pas encore - donnez-lui celui de Michel - j'ai une superstition pour ce nom-la - je vous en ai parle et vous en savez quelque chose - Da Miguela³. - Envoyez-moi de son griffonnage. - Je suis si content - j'embrasserais volontiers tous les amis de la rue de Douai - a commencer par mon petit Lou⁴,-- sur ses deux joues, qui, je l'espere, sont grosses et grasses. Vous dites que Pauline s'est mise a sangloter quand elle vous a vue pleurer des suites de l'operation... Je lui revaudrai ces larmes-la.

Bonjour, chere et bonne et genereuse amie. - Il y a aujourd'hui juste six mois que je vous ai vue pour la derniere fois,-- une demi-annee. - C'etait - vous le rappelez-vous - le 17 juin... Combien de temps se passera-t-il encore jusqu'a ce que j'aie le bonheur de vous revoir? - Dieu le sait... Une annee peut-etre encore - et je dois le dire - malgre l'eternite de cette annee - ce serait encore si beau que j'ose a peine y croire. - Enfin - nous verrons, nous verrons... J'ai relu la premiere lettre que vous m'avez ecrite apres mon depart...

A propos de lettre, je vois que j'oublie de nouveau de mettre un numero aux miennes. - Voyons - je recommencerai. Celle-ci sera nR 1. - Je sais par coeur votre derniere lettre - je ne sais combien de fois je l'ai relue! - On a enfin leve les scelles. - Nous n'avons trouve que des papiers insignifiants et en petit nombre - pas un seul acte valable - rien - pas meme une lettre pour nous - elle a tout brule avant sa mort. - Cependant, nous avons trouve un journal ecrit au crayon pendant les derniers mois de sa vie⁶. Je le parcourrai cette nuit. - Toutes les intrigues ont abouti a neant... Mais y en avait-il! - Le depit, le desir de rejeter la faute sur un autre - a peu a peu ouvert la bouche a tout le monde. - Quel concert de recriminations,-- quelles vilenies se decouvrent, Il faut vite y mettre le hola - en payant largement toutes ces avidites - et en debarrasser la maison. - J'ai gagne a tous ces desagrements un type de Tartuffe femelle, compose d'un melange de bonhomie presque enfantine et de ruse diabolique, tres origi-, nal et tres degoutant. - Si nous nous revoyons - non, je veux dire - quand nous nous reverrons, j'aurai une fouie-de choses a vous raconter. - A propos - il faut que je vous dise mon chagrin - imaginez-vous que cette petite Assen-ka, cet enfant etrange et charmant dont je vous parlais - a tout a coup grandi, enlaidi et s'est abeti. La Nature a repris ses droits - car si ce changement n'avait pas eu lieu, elle serait probablement morte - comme tous les enfants precoces - mais c'est dommage. - C'est plus sain, plus naturel, mais beaucoup moins interessant. - Cependant, la femme de mon frere va l'elever comme sa fille⁶. Ma belle-soeur est une tres brave et bonne personne, que j'aime beaucoup.

Je reviens de chez la comtesse S et ne veux pas me coucher sans vous dire bonsoir. - Ce matin, avant le diner, j'ai lu la petite comedie que j'ai dernierement faite a Petersbourg chez une autre comtesse (peste!), chez la femme du frere du comte Sollogoub, de celui, que vous avez connu a Vienne⁷. --Imaginez-vous qu'il est devenu fou, presque idiot. - Cette petite comedie a eu un grand succes - je l'ai deja lue a la Csse Sailhas, a Stchepkine. - A propos - j'ai revu Solovoi et sa femme qui n'est autre que la soeur de cette meme comtesse Sailhas. - Il m'a demande de vos nouvelles. - Mais il me fait l'effet d'un lievre devenu melancolique. Vous ai-je dit que j'ai rencontre deux jours avant mon depart de Petersbourg Goulevitch chez le Cte Wielhorski? - Il m'a embrasse avec effusion - et m'a accable de questions - sur vous - celui-la est un bon diable et il vous aime sincerement. - J'irai le voir des que je serai de retour a St. P - Je dois aller demain au theatre. On y donne ma piece en trois actes, "Le Celibataire" avec Stchepkine. Je me mettrai dans une loge grillee - je crois que j'aurai peur. Le 2d acte est d'un froid glacial. - Cette piece a deja ete donnee plusieurs fois⁸.

Bonne nuit - je vais me coucher. - Avant de m'endor-mir, je lirai le journal de ma mere - qui n'a echappe au feu que par hasard. - Si je pouvais vous voir en songe - - cela m'est arrive il y a 4 ou 5 jours,-- Il me semblait que je revenais a Courtavenel pendant une inondation - je voyais d'enormes poissons glisser au-dessus de l'herbe submergee - dans la cour - j'entre dans le vestibule - je vous vois - je vous tends la main - vous vous mettez a rire. Le rire m'a fait mal - je ne sais pourquoi je vous raconte ce songe-la.

Bonne nuit. - Que Dieu veille sur vous... A propos de rire, l'avez-vous toujours si adorablement vrai et bon - et malicieux? J'aimerais a l'entendre - ne fut-ce qu'un instant - cette charmante explosion qui arrive ordinairement vers la fin - bonsoir - bonsoir.

i'ai eu beaucoup d'emotions diverses depuis mardi. - La plus forte m'a ete causee par la lecture du journal de ma mere... Quelle femme, mon amie - quelle femme! - Je n'ai pu fermer l'oeil de toute la nuit. - Que Dieu lui pardonne tout... mais quelle vie...

Je vous assure que j'en suis encore tout etourdi. - Oh oui - soyons vrais et bons - ne fut-ce que pour ne pas mourir ainsi... Je vous montrerai un jour ce journal - l'idee de vous cacher quelque chose meme de penible, mais qui m'interesse - me pese. - Vous savez tout jusqu'a present. Vous saurez tout jusqu'au bout - a moins que vous ne me disiez vous-meme de me taire. - Chere et bonne amie - rien que de penser a vous dans cet instant me fait l'effet d'un flot de lumiere pur et doux - je tends mes mains vers vous et je vous benis du plus profond de mon coeur.

grand succes. - J'avoue que cela fait plaisir. - Stchepkine a ete admirable de verite, de sensibilite, d'entrain - on l'a rappele 1 fois apres le 2eme acte, 2 fois dans le courant du 3eme et deux fois apres. - Une vieille actrice a ete excellente dans un role de commere, un autre acteur, un certain Jivokini tres bon dans le personnage d'un bon provincial - la jeune premiere a ete passable, un peu gauche, mais naturelle, les autres acteurs - mauvais⁹. - Mais quelle lecon pour un auteur que d'assister a une representation de sa piece - on a beau faire - on devient, on se sent public - et la moindre longueur, le moindre faux effet vous frappe d'abord comme une etincelle electrique. - Le 2eme acte est decidement manque - et j'ai trouve le public beaucoup trop indulgent. - Cependant - en somme - je suis fort content. Cette epreuve m'a montre que j'ai de la vocation pour le theatre, et qu'avec le temps je pourrai faire de bonnes choses. - Ecoutez, nous pouvons aller jusqu'a 1200 francs par an pour Pauline. - Avant de quitter Moscou je vous en enverrai 800. - Ecrivez-moi de quelle couleur est sa plus jolie robe,-- Je me sens de la tendresse pour cet enfant qui vous aime. - Mais vous n'oublierez pas de lui donner vos mains a embrasser, n'est-ce pas? - Pendant toute une minute. - Si elle ne comprend pas encore le francais - vous lui direz en russe: Ещё. Est-elle heureuse-cette petite morveuse-la! L'est-elle!

Envoyez-moi de ses cheveux - je n'en ai pas. Tiens - vous recevrez cette lettre deja en 1851... Si nous allions nous revoir cette annee? Aber wenn ich es auch konnte, ich komme nur, wenn Sie mich rufen.

Vous ai-je ecrit que Pauline est nee le 13 mai 1842? Je rabache aussi de cet enfant. - Mais vous savez pourquoi.

Ce journal ne me sort pas de la tete... Mais voyons, n'y pensons pas. - Je suis seul dans ma petite chambre - il est bien tard - il fait un beau clair de lune - l'eclat de la neige s'est amolli - il est presque doux a l'oeil. - Diane est avec moi - elle a pris beaucoup d'embonpoint et si Dieu lui prete vie - avant un mois elle aura mis au monde des petites qui lui ressembleront - car j'ai trouve ici un Monsieur exactement pareil a Diane - et tres distingue par ses talents. Je veux fonder une race de chiens admirables; je veux qu'on dise avec le temps: voyez-vous ce chien? C'est le petit-fils de la celebre Diane. - Je viens de demander a Diane si elle se souvenait encore de Sultan. - Elle a dresse un peu les oreilles et a cligne de l'oeil d'une facon tres significative.

Le bon papa Stchepkine est venu chez moi des le matin - nous avons beaucoup cause - sa visite m'a fait plaisir - mais elle me vole une page de ma lettre - il faut que je l'envoie a l'instant meme, si je veux qu'elle parte aujourd hui. Je n'ai que le temps de me mettre a vos pieds - et de vous souhaiter tout le bonheur possible. - Mille embrassades a Louis, Gounod, a tout le monde. - Soyez tous heureux et benis. - Je vous aime et vous cheris.

Перевод с французского:

Москва.

Пятница 1/13 декабря 1850.

Добрый день, дорогая и добрая госпожа Виардо!

Воскресенье.

Никак не удавалось мне все эти дни продолжить это письмо. Продолжить -- не то слово, но без преувеличения могу сказать, что ни на единый миг я не переставал думать о нас, добрый, нежный И великодушный друг мой, и о маленькой Полине. Повторяю - сознание, что она находится на вашем попечении, делают со дорогой для меня; она с полным основанием называет вас маменькой - ведь это вы сделаете из нее по-настоящему мою дочь. Жду с нетерпением следующего письма {в Москву спи приходят с большим опозданием), чтобы узнать, сохранилось "и то благоприятное впечатление, которое она на вас, кажется, произвела. Лишь бы только скорее взрослело ее сердце... Я люблю представлять себе его на вашей ладони. Sie wissen, warum. Mein Leben und mein Herz sind auch da wie fruher. Sie haben es nicht fallen lassen, nicht wahr? {Вы знаете, почему. Моя жизнь и мое сердце тоже там, как и прежде. Вы ведь не потеряли их, не правда ли? (нем.).}

В этом году в Москве все по отношению ко мне очень любезны, и если бы я хотел, то мог бы бывать повсюду; но у меня нет никакой к тому охоты. Вижусь с немногими: прежде всего - с графиней Салиас, с Щепкиным и его сыном. Эта графиня - русская, замужем за французом, который после одной дуэли вынужден был вернуться к себе на родину. Она остроумна, добра, искренна; в ее манерах есть что-то напоминающее вас. Мы с ней большие друзья. Она вращалась в светском обществе, но потом отдалилась от него. Она немолода, нехороша собой, но располагает к себе, так как с ниш сразу чувствуешь] себя непринужденно. Это, как вы знаете, очень хороший признак; а к тому же у нее и вправду настоящий талант.

У нас еще не сняты печати, но это произойдет в скором времени. Рассчитываю вернуться в Петербург через три недели.

Чувствую настоящую музыкальную жажду, а утолить ее здесь невозможно. Чего бы я но отдал за вечер, проведенный с Гуно! Пожмите ему от меня руку и скажите, что я люблю его как брата. Сделает ли он то, о чем я его просил¹? Кланяйтесь от меня его милой матери; передайте всем моим парижским друзьям, что я храню воспоминание о них в своем сердце; я уверен, что м-ль Берта очень добра к девочке, и я ей за это весьма благодарен. Но необходимо, чтобы Полина вас обожала; ее спасение - только в этом чувстве; оно ее возродит, и если только у нее - хорошие задатки, она не сможет не обожать вас. Прошу вас: когда вы получите это письмо, позовите ее к себе и дайте ей поцеловать обе ваши руки, слышите ли, обе ваши руки - и думайте, пожалуйста, обо мне, пока она будет наслаждаться этим счастьем. Затем напишите мне, что вы это сделали. Скажите мне, делает ли она успехи в французском языке? Надо, не теряя времени, начать учить ее игре на рояле. Господи, зачем я говорю всё это? Я знаю, что некий ангел сделает для ней всё; я говорю это только для того, чтобы иметь лишний повод упасть еще раз к вашим ногам...

Понедельник, 4/16 декабря.

Только что получил ваше дорогое письмо, theuerste, liebste, angebetete Freundinn {дорогой, милый, обожаемый друг (нем.).}, письмо, в котором вы мне сообщаете столько подробностей о Полине. Боже, как вы добры, какой вы ангел! Это письмо взволновало меня до кабины души. Ну, что ж, тем лучше, если наша meiue Tochier {ведь она моя дочь (нем.).}. Спешу ответить на ваша вопросы. Да, ей привита оспа, но у нее не было ни одной детской болезни. Метрическую выписку о крещении вышлю вам, как только получу ее. Вы понимаете, конечно, что она не может быть воспитана ни в какой другой религии, кроме нашей. Пожалуйста, пришлите мне ее портрет, сделанный вами, и пусть она внизу напишет: "Pauline. Мама рисовала". Поцелуйте ее от меня. Я чувствую, чувствую, что начинаю ее в самом деле любить. Тысячу добрых пожеланий милейшему Гуно за несколько его слов в вашем письме². "влиянии ангельских рук, которым вверена девочка". О да, ангельских, и прелестных, и творящих добро, и любимых... Позвольте мне прильнуть к ним губами. Спасибо также за то, что вы мне говорите о "Гугенотах" и о "Софо". А когда поставят "Сафо"? Вы ничего не пишете мне о фамилии, какую вы дали девочке; если это еще не сделано, дайте ей фамилию Мишель; у меня пристрастие к этому имени,-- я говорил вам об этом, и вы знаете, о чем идет речь - Da Miguela³. Пришлите мне ее каракули. Я так доволен, я бы охотно расцеловал всех друзей с улицы Дуэ, начиная с маленького Лу⁴, причем его - в обе щечки, надеюсь, полненькие и пухленькие.

Вы говорите, что Полина начала рыдать, увидев, что вы плачете после операции... Ей воздастся за эти слезы.

Вторник, 5/17 декабря.

Сегодня ровно шесть месяцев, как я видел вас в последний раз - полгода. Это было - помните ли вы? - 17 июня... Сколько еще пройдет времени, прежде чем я буду иметь счастье увидеть вас снова? Бог знает... Может быть, еще год, и должен сказать, что, как ни бесконечен будет этот год, это было бы так прекрасно, что я едва смею верить. Впрочем, увидим, увидим... Я перечел первое письмо, которое вы написали мне после моего отъезда...

Кстати, мои письма я опять забываю нумеровать. Ну, начну снова. Это будет No 1. Я помню наизусть ваше последнее письмо; не знаю, сколько раз я перечитал его! Наконец сняты печати. Мы нашли только маловажные бумаги, да и то в небольшом количестве, ни одного ценного документа - ничего, нет даже письма к нам - она всё сожгла перед смертью. Но всё же мы нашли дневник, писанный карандашом в последние месяцы ее жизни⁵. Я просмотрел его сегодня ночью. Все интриги не привели ни к чему. Но сколько их было! Досада, желание свалить вину на других мало-помалу развязали всем языки. Какой хор обвинений, какие обнаруживаются низости! Надо поскорее положить этому конец, щедро расплатившись со всеми этими жадными существами, и освободить от них дом. Благодаря всем этим неприятностям я сделал одно приобретение: нечто вроде Тартюфа в женском обличье, смесь почти детского добродушия и дьявольской хитрости, тип весьма своеобразный и весьма отталкивающий. Если мы с вами увидимся,-- нет, я хочу сказать, когда вдруг сразу выросла, подурнела и поглупела. Природа вступила и свои права; если бы эта перемена не произошла, то она, вероятно, умерла бы, как все рано развившиеся дети; но все-таки жалко. Теперь она более здорова, более естественна, но гораздо менее интересна. Тем не менее жена моего брата будет воспитывать ее как дочь⁶. Моя невестка очень славная, хорошая женщина, и я ее очень люблю.

Половина первого ночи.

Только что вернулся от графини С<алиас> и не хочу лечь спать, не пожелав вам спокойной ночи. Сегодня перед обедом я читал свою маленькую комедию, недавно написанную в Петербурге, у другой графини (чёрт возьми!) - у жены брата графа Соллогуба, того самого, с которым вы познакомились в Вене⁷. Вообразите, он сошел с ума, стал почти идиотом. Моя маленькая комедия имела большой успех, я уже читал ее графине Салиас и Щепкину. Да, кстати, я снова встретил Солового и его жену, которая приходится сестрой этой самой графине Салиас. Он стал расспрашивать меня о вас. Но он произвел на меня впечатление зайца, впавшего в меланхолию. Писал ли я вам, что за два дня до своего отъезда из Петербурга я у графа Виельгорского встретил Гуловича? Он горячо расцеловал меня и засыпал вопросами о вас; право, он славный малый и искренно вас любит. Зайду к нему, как только вернусь в С. -Петербург. Завтра я должен быть в театре. Дают мою пьесу в трех актах: "Холостяк", со Щепкиным. Я сяду в закрытой ложе: мне кажется, что я буду бояться. Второй акт холоден, как лед. Пьеса эта давалась уже неоднократно⁸.

тому назад. Мне казалось, будто я возвращаюсь в Куртавнель во время наводнения: во дворе, поверх травы, залитой водою, плавали огромные рыбы. Вхожу в переднюю, вижу вас, протягиваю вам руку; вы начинаете смеяться. От этого смеха мне стало больно... не знаю, зачем я вам рассказываю этот сон.

Доброй ночи. Да хранит вас бог... Кстати, по поводу смеха, всё тот же ли он у вас очаровательно искренний и милый - и лукавый? Как бы я хотел хоть на мгновение услышать его вновь, этот прелестный раскат, который обычно наступает в конце... Спокойной ночи, спокойной ночи.

Пятница, утро, 8/20 декабря.

С прошлого вторника у меня было много разных впечатлений. Самое сильное из них было вызвано чтением дневника моей матери... Какая женщина, друг мой, какая женщина! Всю ночь я но мог сомкнуть глаз. Да простит ей бог все... но какая жизнь...

Право, я всё еще не могу прийти в себя. Да, да, мы должны бить правдивы и добры, хотя бы для того, чтобы не умереть так, как она... Когда-нибудь я вам покажу этот дневник; меня тяготит самая мысль скрыть от вас пусть тягостную, но важную для меня вещь. Вам известно всё, что было до сих пор; вы будете знать всё до конца, если только сами не предложите мне замолчать. Дорогой и добрый друг, одна мысль о вас в эту минуту действует на меня, как прозрачный луч мягкого света; простираю к вам руки и благословляю вас от всего сердца.

Сознаюсь, это приятно. Щепкин был восхитительно правдив, трогателен, воодушевлен; его вызвали 1 раз после 2-го акта, 2 раза в течение 3-го к два раза после него. Одна старая актриса была превосходна в ролы кумушки; другой актер, некто Живокини, был очень хорош в роли доброго провинциала. Героиня была посредственна, немного неловка, но естественна; прочие актеры - плохи⁹. Но как поучительно для автора присутствовать да представлении своей пьесы! Хочешь не хочешь, но становишься, чувствуешь себя публикой, и малейшая длиннота, малейший ложный эффект поражают сразу, подобно электрической искре. 2-й акт решительно но удался, и я нашел, что публика была слишком снисходительна. Тем не менее, в общем - я очень доволен. Опыт этот показал мне, что у меня есть призвание к театру и что со временем я смогу писать хорошие вещи. - Послушайте, мы можем дойти и до 1200 франков в год для Полины. Перед отъездом из Москвы вышлю вам 800. Напишите мне, какого цвета ее самое красивое платье. Я ощущаю нежность к этому ребенку, который вас любит. Но вы не забудете дать ей целовать ваши руки, не правда ли? В течение целой минуты. Если она еще не понимает по-французски, скажите ей по-русски: "Еще". О, как она счастлива, эта маленькая соплячка! Как счастлива!

Пришлите мне прядь ее волос, у меня их нет. Да, ведь вы получите это письмо уже в 1851 году... Удастся ли нам вновь увидеться в этом году? Aber wenn ich es auch konnte, ich komme nur, wenn Sie mich rufen {Но если бы я и мог это сделать, я бы явился лишь по вашему зову (нем.).}.

Писал ли я вам, что Полина родилась 13 мая 1842 года? Я всё возвращаюсь к этому ребенку. Но вы знаете, почему.

Этот дневник не выходит у меня из головы... Ну, да не стоит больше думать о нем. Я один в моей комнатке; уже очень поздно; чудесно светит луна; блеск снега смягчен, почти ласкает глаз. Диана со мною; она сильно растолстела, и, даст бог, меньше чем через месяц произведет на свет детенышей, похожих на нее, потому что я нашел ей здесь кавалера, в точности ее напоминающего и известного своими талантами. Я хочу положить основание новой породе великолепных собак; я хочу, чтобы со временем говорили: "Видите эту собаку? Это внук знаменитой Дианы". Я только что спросил у Дианы, помнит ли еще она Султана. Она слегка насторожилась и весьма многозначительно подмигнула.

Суббота, час дня.

Папаша Щепкин пришел ко мне с утра; мы много болтали; его приход доставил мне удовольствие, но он украл у меня одну страницу письма к вам: если я хочу, чтобы письмо ушло сегодня, его следует отправить сейчас же. У меня есть только время припасть к вашим ногам и пожелать вам всевозможного счастья. Тысяча поцелуев Луи, Гуно, всем. Будьте все счастливы и благословенны. Люблю, нежно люблю вас всех.

Целую ваши дорогие, добро творящие руки. До скорого свидания.

Ваш

Примечания

Печатается по фотокопии: ИРЛИ, P. I, оп. 29, No 422. Подлинник хранится в Bibl Nat. "non" ("нет" - франц.).

Впервые опубликовано: в русском переводе - BE, 1911, No 8, с. 192--198; во французском оригинале - Т, Lettres ined,

¹ Речь идет о присылке музыкальных произведений Гуно. См. письмо 160, примеч. 3--5.

² Это письмо П. Виардо с припиской Ш. Гуно неизвестно.

³ Тургенев, желая по возможности отдалить девочку от русских воспоминаний и вообще от России (сохраняя ее, однако, и православии, чтобы не подвергать влиянию католической церкви), предполагал дать ей и фамилию, звучащую на французский лад - Мишель. Пристрастие писателя к этому имени объясняется тем, что оно было вторым именем Полины Виардо.

⁴ Вероятно, речь идет о Луизе, старшей дочери П. Виардо, которой было в то время 9 лет.

⁵

⁶ См. письмо 149, примеч. 11.

⁷ Комедию "Провинциалка", законченную им в середине ноября, Тургенев читал у жены гр. Л. А. Соллогуба (брата В. А. Соллогуба) - М. Ф. Соллогуб. См.: Соллогуб В. А. Воспоминания. М.; Л.: Academia, 1931, с. 262.

⁸ Комедия Тургенева "Холостяк" была поставлена впервые в Петербурге, на сцене Александрийского театра, 14 октября ст. ст. 1449 г., а затем в Москве, в Малом театре, 25 января ст. ст. 1850 г. в бенефис М. С. Щепкина, исполнявшего роль Мошкина. В сезон 1850/51 г. пьеса шла несколько раз в том же составе, что и на премьере.

⁹ Представление комедии Тургенева "Холостяк", на котором он присутствовал, состоялось 6 (18) декабря 1850 г. М. С. Щепкин исполнял главную роль - Мошкина; "старая актриса" - А. Т. Сабурова, игравшая Пряжкину; В. И. Живокини играл помещика-провинциала Шпуньдика; роль Маши исполняла Л. П. Косицкая, поступившая в 1847 г. в труппу Малого театра.