Иван Тургенев: Тургенев И. С. - Виардо Полине, 4, 6, 7 (16, 18, 19) мая 1850 г.

Me voila donc de retour dans ce cher Courtavenel. Il commence a se faire propret et coquet. Je vais me mettre a le soigner a fond. J'ai trouve tout le monde bien portant et je dois dire que mon arrivee a paru faire plaisir. Je les, ai embrasses tous avec bonheur. Le bon Gounod etait venu a ma rencontre a Rozay dans le tilbury¹. J'ai passe une excellente nuit dans ma nouvelle chambre (la plus proche du cousin Theodore²).

Le facteur est venu interrompre ma lettre; je vous ai ecrit deux mots que j'ai mis dans la lettre de Gounod, qui nous a lu quelques passages de la votre. Vous lui parlez d'une lettre que Viardot et vous m'auriez ecrite; je ne l'ai pas recue a Paris; peut-etre l'aviez-vous envoyee a Bruxelles, dites-le moi, pour que je puisse la faire venir³. J'espere que vous ne m'en voudrez pas de ne pas venir a Berlin - puisque je suis a Courtavenel. Je vous avouerai que je suis heureux comme un enfant d'y etre; je suis alle dire bonjour a tous les endroits auxquels j'avais deja dit adieu avant de partir. La Russie attendra - cette immense et sombre figure immobile et voilee de nuages comme le sphinx d'Oedipe⁴. Elle m'avalera plus tard. Je crois voir son gros regard inerte se fixer sur moi avec une attention morne, comme elle convient a des yeux de pierre. Sois tranquille, sphinx, je reviendrai a toi, et tu pourras me devoref a ton aise, si je ne devine pas l'enigme. Laisse-moi en paix pendant quelque temps encore! Je reviendrai a tes steppes.

Pour le moment je suis en Brie et je ne m'en plains pas. Deux hommes travaillent incessamment dans le parc, qui se debarbouille peu a peu. Il a moins l'air d'une barbe tres mal faite qu'auparavant: il sera charmant pour votre retour! Des vieilles femmes viendront enlever le bois mort qui l'encombre. On posera des bancs moins dangereux pour ceux qui s'asseoiront dessus. La balancoire sera arrangee, etc., etc. Je reponds de tout cela sur ma tete - vous venez.

Il a fait tres beau aujourd'hui. Gounod s'est promene tout le jour dans le bois de Blandureau a la recherche d'une idee; mais l'inspiration, capricieuse comme une femme, n'est pas venue, et il n'a rien trouve. C'est du moins ce qu'il m'a dit lui-meme. Il prendra sa revanche demain. Dans ce moment il est couche sur la peau d'ours en mal d'enfant, il a une obstination et une tenacite dans son travail, qui font mon admiration. Le vide de la journee d'aujourd'hui le rend tres malheureux; il pousse des soupirs gros comme le bras et n'est pas capable de se distraire de sa preoccupation. Dans sa desolation il s'en prend au texte; j'ai tache de le remonter et je crois y etre parvenu. Il est tres dangereux de se laisser aller sur cette pente: on finit par se croiser les doigts sur le ventre et l'on se dit: "Mais tout cela est atroce!" J'ai recu ses doleances un peu en riant, car je sais que tous ces petits nuages disparaitront au premier souffle et je suis tres flatte d'etre le confident de ses petites douleurs de creation.

J'ai attrape un assez gros rhume a Paris, qui se dissipe a l'heure qu'il est. A propos, vous savez deja que la petite Louise a tres heureusement subi l'indispensable visite de la rougeole. La voila quitte maintenant de cette vilenie. A demain. Que le bon Dieu veille sur vous. Nous sommes tres heureux de vos succes. Ce monstre de Gounod, qui recoit des lettres de 8 pages! Enfin! je ne veux pas lui envier son bonheur. A demain.

Eh bien! j'avais raison de dire qu'il prendrait sa revanche: il a trouve une tres belle chose pour vous. Jusqu'a present il n'avait pas aborde votre role. C'est plein d'elan, c'est genereux et pathetique - de ce pathetique doux et penetrant qui lui est propre. Ce qui manque un peu a Gounod, c'est le cote brillant, populaire; sa musique est comme un temple; elle n'est pas ouverte a tout venant. Aussi je crois que, des sa premiere apparition, il aura des admirateurs enthousiastes et un grand succes de musicien dans le public; mais cette popularite volage, sauteuse et remuante comme une bacchante n'ira pas se pendre a son cou de suite; je crois meme qu'il la dedaignera toujours. Sa melancolie si originale dans sa simplicite et qu'on finit par aimer si tendrement n'a pas des formes saillantes qui s'enfoncent dans l'oreille; il ne pique pas, il n'emoustille pas l'auditeur - il ne le chatouille pas; il possede une foule de tons sur sa gamme - mais tout ce qu'il fait - jusqu'a une chanson bachique comme "Trinquons" - porte un cachet eleve; il idealise tout ce qu'il touche - mais en s'elevant on quitte la masse. Du reste, parmi cette grande quantite de petits talents vulgairement spirituels, comprehensibles non pas a force de lucidite, mais de trivialite - l'apparition d'une nature musicale comme celle de Gounod est quelque chose de si rare, qu'on ne saurait la saluer avec assez de bonheur. Nous avons beaucoup parle de tout cela ce matin. Il se connait, lui autant qu'homme peut se connaitre. Je lui recommande de travailler surtout Glycere⁵: pour Sapho, je sais bien qu'elle sortira belle et grande de ses mains. Je ne crois pas non plus qu'il ait la veine comique man ist am Ende... was man ist, dit Gothe⁶. Mais vous pouvez vous imaginer avec quelle impatience il vous attend - nous vous attendons (je ne parle maintenant que sous le rapport musical) - je puis dire: nous "Sapho", j'y prends un interet tout particulier, j'oserais dire presque paternel. Je sens que nous sommes lies d'amitie, d'amitie vraie; je crois qu'il est content de m'avoir aupres de lui. Mais venez, venez et vous verrez. Ce qu'il a fait aujourd'hui est vraiment beau et il me semble que, rendu par vous, cela fera palpiter. Venez seulement, et vous verrez.

Il fait aujourd'hui un temps superbe; c'est la premiere journee d'ete que nous ayons eue, chaude et claire. Les arbres, l'herbe, tout est heureux, frais, calme, jeune... Mais nous avons des hannetons en masse. Les chiens les mangent il est vrai... mais qu'est-ce que deux chiens contre mille millions de milliards d'hannetons? Diane est completement retablie, Sultan redevient ventru. Voila son portrait: Veronique pretend que quand on pourra faire renoncer a manger ce chien!!.. et elle n'acheve pas sa phrase. Et cependant, je fais tout au monde pour l'empecher d'engraisser: je le fais manger perpendiculairement en le tenant par les pattes de derriere - rien n'y fait. Le facteur vient d'arriver. Je n'ai que le temps de vous serrer les mains bien fort et vous benir tous.

Votre J. Tourgueneff.

Перевод французского:

Куртавнель.

Четверг, 16 мая 1850.

Добрый день, дорогая и добрая госпожа Виардо. Gutcn Morgen, theuerste Frau {Добрый день, самая дорогая из женщин (нем.).}.

Вот я и возвратился в этот милый Куртавнель. Он понемногу становится чистеньким и кокетливым. Собираюсь заняться им основательно. Я нашел всех в добром здравии и должен сказать, что моему приезду, кажется, обрадовались. Я с удовольствием их перецеловал. Добрый Гуно приехал в тильбюри¹ встретить меня в Розе. В моей новой комнате (ближайшей к кузену Теодору)² я провел превосходную ночь.

Суббота.

Почтальон прервал мое письмо; я написал вам два слова в письме Гуно, который прочел нам несколько мест из вашего письма. Вы говорите ему о письмо, написанном мне вами и Виардо; в Париже я его не получил; может быть, вы послали его в Брюссель, сообщите мне об этом, чтобы я смог его вернуть³ уезжая, попрощался. Россия - эта мрачная громада, неподвижная и окутанная облаками, словно Эдипов сфинкс⁴,-- подождет. Она меня поглотит позднее. Мне кажется, что я вижу ее неподвижный взгляд, остановившийся на мне с угрюмой пристальностью, подобающей каменным очам. Будь покоен, сфинкс, я к тебе еще вернусь, и ты сможешь пожрать меня в свое удовольствие, если я не разгадаю твоей загадки. Оставь меня еще ненадолго в покос! Я возвращусь в твои степи.

В данный момент я нахожусь в Бри и на это не жалуюсь. Два человека непрерывно работают в парке, который мало-помалу очищается от грязи. Теперь он меньше похож на очень плохо выбритое лицо: к вашему возвращению он будет прелестным! Старушки подберут хворост, которым он завален. Расставят скамейки, менее опасные для тех, кто на них усядется. Устроят качели, и т. д., и т. д. За всё это я отвечаю головой - вот увидите.

мне так сказал. Завтра он возьмет реванш. А сейчас он в родовых схватках корчится на медвежьей шкуре; в своей работе он обнаруживает упорство и стойкость, которые меня восхищают. Из-за бесплодности сегодняшнего дня он очень несчастен; испускает протяжные вздохи и неспособен отвлечься от того, что его заботит. Впадая в отчаяние, он начинает придираться к тексту; я постарался его подбодрить, и, кажется, мне удалось. Очень опасно идти по такой наклонной плоскости: в конце концов скрещивают пальцы на животе и говорят себе: "Но всё это отвратительно!" Его стенания я выслушал посмеиваясь, поскольку знаю, что все эти облачка исчезнут при первом дуновении ветра, и очень польщен тем, что стал поверенным в его маленьких творческих муках.

В Париже я подхватил довольно сильную простуду, которая теперь проходит. Кстати, вы уже знаете о том, что маленькая Луи-ал очень удачно перенесла неизбежное посещение кори. Теперь она уже избавилась от этой напасти. До завтра. Да хранит нас бог. Мы очень радуемся вашим успехам. Это чудовище Гуно получает письма на 8 страницах! Ну что же! я не стану завидовать его счастью. До завтра.

Ну так вот! я был прав, говоря, что он возьмет реванш: он сочинил очень красивую вещь для вас. До сих пор он все еще не принимался за вашу роль. Это исполнено вдохновения, благородства и патетичности - мягкой и проникновенной патетичности, ему свойственной. Чего немного не хватает Гуно, так это блеска, доступности; его музыка - как храм: она не для всех. Поэтому я думаю, что, как только она получит известность, у него появятся восторженные почитатели, а его музыка будет иметь успех у публики; но эта популярность, ветреная, непостоянная и беспокойная, как вакханка, но повиснет тотчас же у него на шее; думаю даже, что он всегда будет ею пренебрегать. Его столь оригинальная в своей простоте меланхоличность, которую в конце концов начинаешь так нежно любить, не облечена в столь выпуклые формы, чтобы сразу же поразить наш слух; он не пленяет, не возбуждает слушателя - он его не щекочет; в его гамме - множество оттенков,-- но все, что он создает,-- включая, например, вакхическую песню "Поднимем кубки",-- несет на себе отпечаток возвышенного; все, к чему он прикасается, он облагораживает - однако, возвышаясь над толпой, от нее отдаляются. Впрочем, среди этого множества мелких, заурядных, хотя и броских, талантов, понятных не своей ясностью, а тривиальностью - появление такой музыкальной натуры, как Гуно, есть нечто столь редкое, что оценить ее по достоинству было бы трудно. Мы много говорили обо всем этом сегодня утром. Он знает себя настолько хорошо, насколько человек может познать себя. Я советую ему особенно тщательно работать над Гликерой⁵: что до Сафо, то я и так знаю, что из его рук она выйдет прекрасной и великой.. Не думаю также, чтоб он обладал комической жилкой - man ist am Ende... was man ist {в конце концов, что есть, то есть },-- говорит Гете⁶. Но вы можете себе представить, с каким нетерпением он вас ждет - мы вас ждем: (говорю только относительно музыки) - я могу сказать: мы вас ждем, так как, присутствовав и всё еще присутствуя при рождении "Сафо", я принимаю в ней совершенно особенное, смею сказать, почти отеческое участие. Чувствую, что мы с ним связаны дружбой, дружбой истинной; думаю, он доволен тем, что я нахожусь возле него. Но приезжайте, приезжайте и вы увидите. То, что он сочинил сегодня, действительно прекрасно, и мне кажется, что в вашем исполнении оно заставит забиться все сердца. Только приезжайте и вы увидите.

значат две собаки против тысяч миллионов миллиардов майских жуков? Диана совсем поправилась. Султан опять растолстел. Вот его портрет:

<Рисунок>

Вероника полагает, что когда эту собаку удастся заставитm, отказаться от еды!!.. и она не кончает фразы. И, тем не менее, я делаю всё на свете, чтоб помешать ему жиреть; заставляю есть в вертикальном положении, держа его за задние лапы - ничто не помогает. Только что пришел почтальон. У меня есть время только для того, чтобы очень крепко пожать вам руки и всех вас благословить.

Ваш И. Тургенев.

Примечания

Впервые опубликовано (не полностью): во французском оригинале - Cosmopolis, 1896, t. III, p. 140--141; в русском переводе - Гальп. -Кам., Письма, с. 105--100, XXIV. Полностью во французском оригинале впервые опубликовано: Т, Nouv corr ined,

¹ Легкий двухколесный экипаж.

² Возможно, речь идет о портрете П. Виардо работы Теодора Сантьеса, висевшем в салоне дома Виардо в Куртавнеле (ем. письмо 134).

⁴ По древнегреческому мифу, сфинкс представлял собою чудовище с крылатым туловищем льва, с головою и грудью девушки, обитавшее на скале у города Фивы. Это чудовище убивало всякого, кто не мог отгадать его загадку. Лишь Эдип разгадал ее и заставил тем самым броситься сфинкса со скалы. Позднее уподобление России сфинксу Тургенев развил в стихотворении в прозе "Сфинкс". См. наст. изд., Сочинения, т. 10, с. 157--158, 504.

⁵ "Сафо".

⁶ Перефразированная цитата из "Фауста" (ч. 1, сц. IV): "Du bist am Ende - was du bist" ("Ты значишь то, что ты на самом деле..." - пер. Н. А. Холодковского).