Воспоминание о Тургеневе
Хотя мне приходилось остаться в Париже всего один день, я решил найти время повидаться перед отъездом в Астралию с ИС. Мои старый товарищ А. А. М.2 отправился со мною. Приехав в Rue de Douai, No 50, мы взобрались в третий этаж, в небольшую комнату, которую занимал И. С.
Он был по обыкновению добр и радушен, расспрашивал о моих путешествиях и планах на будущее; вспоминал о нашем первом знакомстве в Веймаре в 1867 г.3, когда я еще был студентом в Йене
Мои товарищ ушел, а я остался один с Тургеневым. Разговор перешел на нездоровье И. С., причем он до малейшей подробности рассказывал очень живо и наглядно характер боли и говорил о шансах на выздоровление! Разговор наш прервался, каждый из нас как будто сам кончал разговор про себя.
Я сидел у окна, а И. С. помещался в глубине комнаты, в кресле но свет падал на его характерное лицо и густые белые волосы Замечание Тургенева в начале разговора о его летах и слова его о том что он чувствует себя стариком, навели меня на мысль задать И С вопрос, ответ на который представлял для меня большой интерес почему он и запечатлелся в моей памяти {Я очень ясно и хорошо помню смысл выражений И. С., но не могу ручаться что привожу его слова буквально.}.
- Вы говорили, И. С., что Вы чувствуете себя стариком, что Вам сравнительно недолго остается жить, так скажите Вы мне в какую пору Вашей жизни Вы чувствовали себя наиболее счастливым? Было ли это в детстве, юности, в полном расцвете сил, или вот теперь когда Вы чувствуете себя стариком?
Пока я говорил, Тургенев, сидевший с опущенной головой поднял ее и обернулся ко мне, смотря мне прямо в лицо.
- Э, батюшка, какой вопрос-то Вы мне задали! И Вы думаете что на него так легко ответить?
- Нет, не думаю, - сказал я, - но я полагаю, что для Вас это легче, чем для всякого другого.
- А вот подумаю и скажу; ведь это такой вопрос, что о нем можно написать целую книгу.
Я отвернулся к окну. Прошло несколько минут. Тургенев все еще думал. Наконец, он заговорил:
- Когда человек что хочет - он не может быть счастлив, потому что ему редко удается достигнуть желаемого; мало того, как только желание его исполняется, ему кажется, что он желает большего или что исполнившееся желание совсем не то, к чему он стремился. Детьми, молодыми людьми и людьми вполне взрослыми мы все постоянно чего-то желаем, что никак не можем достигнуть, а не имея желаемого, человек чувствует себя несчастным. Поэтому я могу положительно сказать, что, пока я желал много, я никогда не был доволен, никогда не был счастлив; теперь же, сравнительно, я почти что ничего не желаю и потому теперь я счастливее, чем когда-либо. Затем еще: будучи молодым человеком, и даже в летах зрелых, т. е. вполне мужчиной, я часто не знал, что делать со своим временем; часы и дни тянулись, ползли. Вы знаете, что такое русская хандра? Если знаете, то я скажу Вам просто, что я часто, часто хандрил, а хандра - это томящее и пренеприятное чувство. Теперь же, когда я стал стариком, я почти что забыл, что такое хандра; я больше не хандрю. Дни, часы и минуты не тянутся, не ползут для меня - а летят так, что зачастую хотелось бы, чтобы они не летели так быстро. Это отсутствие хандры - также признак счастья; ведь для счастливых время не тянется, а бежит без оглядки. В последние годы мне иногда бывает тяжело, что время несется так быстро...
- Ну что? Ответил Вам? - спросил он.
- Да, и мне это было тем более интересно слышать от Вас, что Ваши слова являются подтверждением замечания, которое давно казалось мне верным.
- Какое замечание? Чье замечание?
- Да ведь то, что Вы сказали, сказано было, короче только, Шопенгауэром5.
Он показался мне утомленным нашим длинным разговором. Я не стал более беспокоить его, но подумал про себя, что мне еще далеко до счастья, так как было много-много впереди, чего я добивался, зная при этом, что, добившись желаемого, я непременно захочу большего. А от слов Тургенева, или в этом случае также и Шопенгауэра, до индусского афоризма "откажись от всего и будешь счастлив" - один только шаг.
Кто-то пришел к И. С. Я простился с ним, высказав надежду увидеться с ним через несколько лет6, и ушел, стараясь запомнить весь ход разговора, что мне и удалось7.
Печат. по: ПФ ААН. Ф. 143. Оп. 1. Д. 39. Л. 26-30. Автограф. Впервые: Вест. АН СССР. 1933. No 10. С. 44-47 (Публ. Л. Б. Модзалевского). Отсюда: СС. Т. 4. С. 421-423.
Примечания подготовлены Б. Н. Путиловым.
1 Встреча состоялась 17(29) декабря 1882 г. Миклухо-Маклай договорился о ней заранее (см. Путилов 1981. С. 93). Миклухо-Маклай был в Париже проездом, направляясь из России в Австралию. См. примеч. 1 к письму No 317.
2 Речь идет об А. А. Мещерском (см. о нем примеч. 1 к письму No 13), находившемся в приятельских отношениях с И. С. Тургеневым. В 1876-1877 гг. он подключил писателя к организации денежной помощи путешественнику.
3
4 И. С. Тургеневу предстояла тяжелая операция.
5 На тему, затронутую в разговоре, А. Шопенгауэр неоднократно высказывался в своих сочинениях. См.: Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. М., 1993. Т. 1. С. 285-286; Т. 2. С. 568, 569, 619; Афоризмы житейской мудрости. СПб, 1914. С. 43, 115-122, 127-128, 207-208, 222.
6
7 В дневнике Тургенева сохранилась запись о встрече с Миклухо-Маклаем. См.: Путилов 1981. С. 94-95.