Поиск по творчеству и критике
Cлово "ALMA"
Входимость: 5. Размер: 9кб.
Входимость: 2. Размер: 152кб.
Входимость: 1. Размер: 129кб.
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 5. Размер: 9кб.
Часть текста: мы. Они ж, беспечные, три цели знали в жизни: Пленялись славою, на смерть шли за отчизну, Всё забывали для любви. В роскошной Греции, оливами покрытой, Где небо так светло, там только, Афродита, Явиться ты могла, Где так роскошно Кипр покоится на волнах, И где таким огнем гречанок стройных полны Восточные глаза! Как я люблю тот вымысел прекрасный! Был день; земля ждала чего-то; сладострастно К равнине водяной Припал зефир: в тот миг таинственный и нежный Родилась Красота из пены белоснежной — И стала над волной! И говорят, тогда, в томительном желанье, К тебе, как будто бы ища твоих лобзаний, Нагнулся неба свод; Зефир тебя ласкал эфирными крылами; К твоим ногам, почтительно, грядами Стремилась бездна вод! Тебя приял Олимп! Плененный грек тобою И неба и земли назвал тебя душою, Богиня красоты![1] Прекрасен был твой храм — в долине сокровенной Ветвями тополя и мирта осененный, В сиянии луны, Когда хор жриц твоих (меж тем как фимиама Благоуханный дым под белый купол храма Торжественно летел, Меж тем как тайные свершались возлиянья) На языке родном, роскошном, как лобзанье, Восторга гимны пел! Уже давно во прах твои упали храмы; Умолкли хоры дев; дым легкий фимиама Развеяла гроза. Сын знойной Азии рукою дерзновенной Разбил твой нежный лик, и грек изнеможенный Не защитил тебя! Но снова под резцом возникла ты, богиня! Когда в последний раз, как будто бы святыни Трепещущим резцом Коснулся Пракситель до ...
Входимость: 2. Размер: 152кб.
Часть текста: Ступендьева, 50 лет. Аполлон , мальчик Ступендьева, 17 лет. Действие происходит в уездном городе, в доме Ступендьева. Театр представляет гостиную в доме небогатого чиновника. Прямо дверь в переднюю, направо — в кабинет; налево два окна и дверь в садик. Налево в углу низенькие ширмы; спереди диван, два стула, столик и пяльцы; направо, на втором плане, небольшое фортепиано; спереди стол и стул. Явление первое За пяльцами сидит Дарья Ивановна. Она одета очень просто, но со вкусом. На диване сидит Миша. Он скромно читает книжечку. Дарья Ивановна (не поднимая глаз и продолжая шить). Миша! Миша (опуская книжечку). Чего изволите? Дарья Ивановна . Вы… ходили к Попову? Миша . Ходил-с. Дарья Ивановна . Что он вам сказал? Миша . Он сказал-с, что всё будет прислано, как следует. Я особенно просил его о красном вине-с. Вы, говорит, будьте покойны-с. (Помолчав.) Позвольте узнать, Дарья Ивановна, вы кого-нибудь ожидаете? Дарья Ивановна . Жду. Миша (опять помолчав) . Можно узнать, кого-с? Дарья Ивановна . Вы любопытны. Впрочем, вы не болтливы, и я могу вам сказать, кого я жду. Графа...
Входимость: 1. Размер: 129кб.
Часть текста: и близким к ней известно было по печатным и устным слухам, что г. Tуpгенев имеет художественный замысел сочинить роман, изобразить в нем современное движение русского общества, высказать в художественной форме свой взгляд на современное молодое поколение и разъяснить свои отношения к нему. Несколько раз стоустая молва разносила весть, что роман уже готов, что он печатается и скоро выйдет в свет; однако роман не появлялся; говорили, что автор приостановил печатание его, переделывал, исправлял и дополнял свое произведение, затем снова отдавал в печать и снова принимался за его переделку. Всеми овладело нетерпение; лихорадочное ожидание напряжено было до высшей степени; всем хотелось поскорей увидеть новое произведение знамени того симпатического художника и любимца публики. Самый предмет романа возбуждал живейший интерес: талант г. Тургенева обращается на современное молодое поколение; поэт взялся за юность, весну жизни, самый поэтический сюжет. Молодое поколение, всегда доверчивое,...
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Часть текста: учился в Московском университете первых шеллингианцев, слушал лекции в Берлине Гегелевской поры, затем скитался по свету, к чему-то готовился, что-то искал, чего-то нетерпеливо ждал от судьбы. И вот, с поседелыми висками и обветшалыми надеждами, не свершив подвига, не открыв новой правды, не найдя даже личного счастья, одинокий, утомленный и равнодушный, он возвращается в пустынный отчий дом. Книжная мудрость успела выветриться по дорожным харчевням и столичным бульварам, и только безнадежный Гетевский завет: "entbehren sollst du, sollst entbehren!" погребальным звоном сопровождает усталые раздумья его позднего возврата. Запах родного гнезда неожиданно освежает его. Материнской врачующей лаской веет от дедовской мебели и ветхих украшений патриархальной обстановки. Среди пузатых комодов с медными бляхами и белых кресел с овальными спинками, под гранеными хрусталиками старозаветной люстры долголетний странник покорно готовится к безбурному и бесцветному жизненному этапу. "На стене я приказал повесить,-- пишет он старому другу, - помнишь, тот женский портрет в черной раме, который ты называл портретом Манон Леско. Он немного потемнел в эти девять лет; но глаза глядят также задумчиво, лукаво и нежно, губы так же легкомысленно и грустно смеются, и полуощипанная роза также тихо валится из тонких пальцев"... В этой новелле,-- кажется весь. Эта щемящая боль уходящих жизненных сил, смягченная прелестью архаических форм быта, эта глухая тоска скитальческого бесплодия, замирающая в успокоительной отраде позднего возврата, и, наконец, эта терпкая горечь жизненных отречений, отходящая перед очарованием выцветающих полотен Левицкого или Фрагонара - в этом самая подлинная, исконная, глубинная сущность...