Поиск по творчеству и критике
Cлово "GLORIA"
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Входимость: 1. Размер: 196кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: собаками, как между людьми, попадаются умницы и глупыши, даровитости и бездарности, и попадаются даже гении, даже оригиналы 1*, а разнообразие их способностей «физических и умственных», нрава, темперамента не уступит разнообразию, замечаемому в людской породе. Можно сказать — и без особенной натяжки, — что от долгого, за исторические времена восходящего сожительства собаки с человеком она заразилась им — в хорошем и в дурном смысле слова: ее собственный нормальный строй несомненно нарушен и изменен, как нарушена и изменена самая ее внешность. Собака стала болезненнее, нервознее, ее годы сократились; но она стала интеллигентнее, впечатлительнее и сообразительнее; ее кругозор расширился. Зависть, ревность — и способность к дружбе, отчаянная храбрость, преданность до самоотвержения — и позорная трусость и изменчивость, подозрительность, злопамятность — и добродушие, лукавство и прямота — все эти качества проявляются, иногда с поразительной силой, в перевоспитанной человеком собаке, которая гораздо больше, чем лошадь, заслуживает название «самого благородного его завоевания» — по известному выражению Бюффона. Но довольно философствовать: обращаюсь к фактам. У меня, как у всякого «завзятого» охотника, перебывало много собак, дурных, хороших и отличных — попалась даже одна положительно сумасшедшая, которая и кончила жизнь свою, выпрыгнув в слуховое окно сушильни, с четвертого этажа бумажной фабрики; но лучший без всякого сомнения пес, которым я когда-либо обладал, был длинношерстный, черный с желтыми подпалинами кобель, по кличке «Пэгаз», купленный мной в окрестностях Карлсруэ у охотника-сторожа (Jagdhüter) за сто двадцать гульденов — около восьмидесяти рублей серебром. Мне несколько раз — в последствии времени — предлагали за нее тысячу франков. Пэгаз (он жив еще до сих пор, хотя ...
Входимость: 1. Размер: 196кб.
Часть текста: так искренно, благодарить так открыто и прославлять так пышно и так торжественно, значит - стоит жить -- стоит заботиться о своем таланте, стоит трудиться... добиваться чести и славы... так как настойчивый труд, талант и русская слава - не сон и не болтовня знакомых. Смерть Тургенева как писателя во всех несомненно русских породила ту скорбь, которую смело можно назвать национальною, то общее чувство, тот нравственный порыв, без которых немыслимо ни одно общество, непрочно ни одно государство. Там, где нет ни национальных радостей, ни национального горя,-- нет и нации живой и спасительно самоуверенной, таи полнейшее равнодушие ко всему, что не мы и не наш личный интерес,-- признак или неосмысленного ребячества, или той старческой апатии, которая предшествует разложению обществ и падению государств. Народ же, из недр которого вырастают таланты и гении, изобретатели и созидатели, непобедим, и в этом смысле слова наука и литература для врага, каков бы ни был он, сильнее пушек. То, что мы называем сохранившимися следами времени, есть не что иное, как следы человеческой мысли ее воплощений: Тургенев прошел небесследно. Но кто в Тургеневе потерял не только знаменитого родного писателя, но и друга, тот никогда не забудет, как много потерял он, насколько стал он беднее и беспомощнее. Недавно мы хоронили Тургенева; но со дня его кончины и до сегодня, из всего того, что было о нем писано, из всех печатных статей и воспоминаний можно уже составить не один печатный том убористой печати. Я один не присоединил к этому тому ни одной страницы, и многие меня за это упрекают. Но если бы я вздумал вызвать в памяти своей все, что касается Ивана Сергеевича, я бы растерялся в моих воспоминаниях; к тому же я далеко не из числа тех счастливцев, которые могут смело рассчитывать на точность и ясность своих воспоминаний; все, на чем я еще могу остановиться - это...