Поиск по творчеству и критике
Cлово "LEON"
Входимость: 6. Размер: 43кб.
Входимость: 5. Размер: 50кб.
Входимость: 4. Размер: 13кб.
Входимость: 3. Размер: 9кб.
Входимость: 3. Размер: 13кб.
Входимость: 3. Размер: 10кб.
Входимость: 2. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 142кб.
Входимость: 1. Размер: 74кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 6. Размер: 43кб.
Часть текста: языку, и он довольно свободно на нем изъяснялся); однако Глафира Ивановна в конторе с ним никогда иначе не говорила, как по-русски. Кроме Левона, каждое утро являлись в «Собственную контору» главный приказчик и бурмистр с докладами; часто призывался туда дворецкий, изредка сам управляющий Василий Васильевич — и только. Все же дела по именью, все платежи, продажи и покупки производились в «Вотчинной конторе», которая оттого всегда была набита народом; с утра до вечера толклись в ней, стояли и сидели разные писцы, земские, приходящие и отходящие мужики, свои и соседние, старосты, десятские и т. п. «Вотчинная контора» не могла похвастаться ни чистотою, ни благовонием. Случалось иногда, что свечи в ней горели голубым огнем, как бы в погребе или в бане. «Собственная контора», напротив, отличалась опрятностью: это была большая, светлая комната, с тремя окнами; у одного из них помещался секретарский стол, покрытый зеленым сукном. Вдоль стен тянулись шкафы из ясеневого дерева; по самой середине, на особо устроенном возвышении, стояло ореховое бюро; за этим бюро, на широком и мягком кресле, садилась сама барыня; другое кресло, тоже довольно покойное, стояло несколько поодаль и пониже — для Василия Васильевича. Прямо против господского бюро висел на стене портрет напудренного старика в лиловом французском кафтане с стразовыми пуговицами, известного в свое время хозяина, дяди Глафиры Ивановны, от которого она получила свое имение и которого она поставила себе в образец. В «Собственной конторе» ...
Входимость: 5. Размер: 50кб.
Часть текста: Богданова. 24 года. (Е.), компаньонка. 1821. 6. Катерина Федоровна Халабанская, 44 года. (X.), бедная генеральша, нахлебница у Гагиной. 1801. 7. Нилушка, 20 лет. (Н.), неслужащий дворянин, товар<ищ> Д<митрия> П(етровича). 1825. 8. M-r Dessert, 60 лет (Ф.) * — француз, бывший гувернер Д<митрия Петровича>. 1775. 9. Сергей Авдеич (Авдотьич) Стяжкин, 45 лет — (С.) — небогатый сосед, паразит. 1800. 10. Авдотья Кузьмьминишна, его жена, 42 лет (А.) 1803. 11. Федор Маркелыч Моржак-Лендрыховский, 48 лет (М.), приятель Чермака. 1797. 12. Кинтилиан, управляющий — 54 лет (К.). 1791. 13. Léon, секретарь — 26 л<ет> (L.). 1819. 14. Васильевна — 82 л<ет> (Ва), старуха приживалка. 1763. 15. Метр-Жан — он же и Свергибус * — 65 л<ет> (МЖ), дворецкий. 1780. 16. Аграфена Никитишна — главная служанка (А),30 лет. 1815. 17. Пуфка, девушка, 6 лет. 1839. 18. Суслик, мальчик, 15 л<ет)> 1830. 19. Маша, девушка, 13 л<ет>. 1832. 20. Егор, лакей, 24 л<ет>. 1821. и т<ак> д<алее> 21. Граф Дмитр<ий> Павлович ***. 28 лет. 1817. 22. Доктор — Арсений Семёныч Шанский, 28 л<ет>. 1817. 23. Онисим — бурм<истр>, 38. 1807. и пр. Охотник Владимир. Васильевна (барометр). Часть 1-ая Каб<инет>. Эту главу на двеГлава 1-ая, а) Описание кабинета Г<агинойй>. — Суслик и Маша прибирают. Разговор. вд<отья Никитишна> появляется на мгновенье. Входит Глафира Ив<ановна>. — Х<алабанская> является. Конт<ора> Г<лафира> И<вановна> и В<асилий> В<асильевич>. Вз<гляд> наз<ад> Приезд. Обед. (Описание Х<алабанской>.) Разговор о новой компаньонке (lectrice). Приготовление к обеду. Звонки. — Пуфка. Ее вольности. — (Дмитрия Петр<овича> дома нет.) Васильевна. Авд<отья Никитишна>. — Г<агина> хочет заниматься. b) Переход в контору. Léon. Кинтильян. Гнев; неудовольствие. Требуется Васил<ий> Васильевич. Глава 2-ая . Сцена между...
Входимость: 4. Размер: 13кб.
Часть текста: détails biographiques sur le comte Léon Tolstoï, le grand écrivain russe, l’auteur de «La guerre et la paix», ce roman national et épique, dont «La Nouvelle Revue» donne une analyse aussi ingénieuse que fidèle. On me demande en même temps une appréciation critique de ce talent si puissant et si original. Tout en me réservant de l’offrir un jour aux lecteurs de «La Nouvelle Revue», je me bornerai pour cette fois-ci à esquisser à grands traits la vie du comte Léon. Descendu en droite ligne du comte Pierre Tolstoï, un des serviteurs les plus zélés et les plus intelligents de Pierre le Grand, il est né le 28 août 1828 au village de Iassnaia Poliana aux environs de Toula, de parents riches et considérés, qu’il eut le malheur de perdre étant encore en bas âge. Il suivit sa famille à Kazan, où son frère aîné, Nicolas, était étudiant à l’Université; le comte Léon y entra également, se mit à l’étude des langues orientales, qu’il abandonna pour celle du droit, et sortit enfin de l’Université sans avoir achevé les quatre années réglementaires. Il cherchait encore sa voie. De Kazan il revint à Iassnaia Poliana, qu’il ne quitta que pour prendre du service militaire au Caucase dans le régiment, où son frère Nicolas, mort depuis, avait le rang de Capitaine. L’amitié la plus vive unissait les deux frères. Devenu officier, le comte Léon prit part aux expéditions militaires qui se faisaient annuellement contre les...
Входимость: 3. Размер: 9кб.
Часть текста: comte Tolstoï, «La guerre et la paix», composition originale et vaste, qui tient à la fois de l’épopée, du roman historique et de l’étude de mæurs, c’est lui qui tient décidément le premier rang dans la faveur du public. Né en 1828, il est dans toute la force de l’âge, et promet de fournir une longue et brillante carrière. Le comte Léon Tolstoï, a débuté en 1852 par un récit intitulé «L’enfance», qui attira aussitôt sur lui l’attention des connaisseurs et de la critique. C’était une étude des premières années de la vie humaine, dans le genre de ce que Charles Dickens a tenté de faire dans son charmant roman de «Dombey et fils»; une grande finesse d’observation psychologique s’y allie à la plus touchante poésie. Plus tard vinrent des récits militaires d’une couleur admirable, sobre et puissante. (L’auteur était officier d’artillerie; il avait servi au Caucase et pendant le siège de Sebastopol.) A ces récits succédèrent des nouvelles aussi remarquables par le fond que par la forme; l’une d’elles, assez improprement intitulée «Les cosaques», offre la peinture la plus vive et la plus vraie du Caucase et de ses habitants. «La guerre et la paix», dont j’ai parlé plus haut, vint clore la liste des æuvres du comte...
Входимость: 3. Размер: 13кб.
Часть текста: , сосед, 48 лет. 9. M-r Dessert , бывший учитель Званова, 60 лет. 10. Сергей Сергеич , небогатый сосед, 45 лет. 11. Авдотья Кузьминична , жена его, 42 лет. 12. Кинтилиан , управляющий — 50 лет. 13. Метр-Жан (он же и Свергибус), дворецкий, 65 лет. 14. Léon , секретарь, 26 лет. 15. Васильевна , старуха-приживалка, 60 лет. 16. Авдотья Никитишна , главная служанка, 30 лет. 17. Пуфка , девушка, 8 лет. Маша , девушка, 14 лет. 18. Суслик , мальчик, 15 лет. 19. Василий Васильевич Званов , двоюродный брат покойного мужа Глафиры Ивановны — 44 лет. Действие происходит в селе Воскресенском, родовом именье г-жи Звановой. Примечания Печатается по автографу: ЦГАЛИ, фонд 509, оп. 1, ед. хр. 25, с. 135–136, Заглавный лист комедии и перечень действующих лиц сохранились в тетради, занятой текстом комедии «Студент» (первая редакция «Месяца в деревне»). Впервые опубликовано H. H. Фатовым: Культура театра, 1922, № 1–2, с. 50. Как свидетельствует дата на заглавном листе «Компаньонки» (23 марта 1850 г.), Тургенев обратился к...
Входимость: 3. Размер: 10кб.
Часть текста: a vous. Cette fois-ci il s'agit encore de l'oeuvre d'un peintre, mais d'un peintre la plume a la main. Je veux parler du roman historique de mon compatriote, le comte Leon Tolstoi, "La guerre et la paix", dont une traduction vient d'etre publiee chez Hachette. Leon Tolstoi est l'auteur le plus populaire que nous ayons en Russie; et "La guerre et la paix" est, je ne crains pas de le dire, un des livres les plus remarquables de notre temps. Un souffle d'epopee traverse ce vaste ouvrage, ou la vie publique et privee des Russes, dans les premieres annees de notre siecle, est retracee de main de maНtre. Toute une epoque fertile en grands faits et en grandes figures (le recit commence un peu avant la bataille d'Austerlitz et va jusqu'a celle de la Moscowa), tout un monde, une foule de types saisis sur le vif, dans tous les rangs de la societe se deroulent devant le lecteur. La maniere dont le comte Tolstoi traite son sujet est aussi originale que nouvelle; ce n'est ni du Walter Scott, ni, je n'ai guere besoin de l'ajouter, de l'Alexandre Dumas. Le comte Tolstoi est un ecrivain russe jusqu'a la moelle des os; et ceux des lecteurs franГais que quelques longueurs, quelques bizarreries d'appreciation ne rebuteront pas, pourront se dire que "La guerre et la paix" leur aura donne une plus intime, plus veridique intuition du caractere russe et de son temperament, de la vie russe en un mot, que s'ils avaient parcouru des centaines...
Входимость: 2. Размер: 27кб.
Часть текста: профессий отходит лишь в начале 50-х годов, когда он обращается к роману и окончательно осознает себя художником повествовательной прозы. До этого момента его возможности неограничены, и будущие пути остаются невыясненными. В конце тридцатых годов Тургенев, по его собственному свидетельству, страстно мечтал сделаться "педагогом, профессором, ученым". Кафедра философии в Московском университете - предел его вожделений. В эту же эпоху он продолжает готовиться к чисто-поэтическому творчеству, и недаром окружающие сравнивают его с Ленским, "студентом Геттингенским". Через десять лет, под влиянием 1848 г., он мечтает стать политическим деятелем, европейским революционером, русским эмигрантом. Пример Герцена действует на него, видимо, заразительно. Наконец, в середине сороковых годов - а затем, очевидно, с некоторыми перемежающимися планами вплоть до начала пятидесятых - Тургенев несомненно мечтает стать драматургом, реформатором русской сцены, создателем национального репертуара. Это явственно сказывается в его статьях о новинках русской драматургии. В эту эпоху Тургенев неоднократно высказывает мысль об отсутствии у нас подлинного театра и настоящей...
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Часть текста: и слуги, дядьки, "мамки", товарищи. Тургенев - барич. Помещик и господин. Это пока ещё непрочитанная страница. Конечно, он выстраивал отношения с прислугой, крестьянами, зависимыми от него людьми честно. Сообразно собс-твенным принципам - гуманным и либеральным, в духе человеколюбия и порядочности. Но! Иван Сергеевич от природы обладал слабым, податливым, достаточно неустойчивым характером. Всё это в сложной совокупности создавало противоречивый житейский и бытовой фон, породило немало биографических нестыковок. Художник, всю свою творческую деятельность направлявший против рабства, Тургенев оставался владельцем сотен крепостных крестьян до самой реформы 1861 года. Когда заходит речь о крепостной и наёмной прислуге, спутниках и эпизодических лицах в произведениях Тургенева, мы должны отдавать себе отчет в том, что это тоже часть его творческого космоса. Перечень литературных типов Тургенева обширен и разнообразен 1). Лакей, конторщик, кучер, приживалка, знакомый мещанин-торговец, содержатель постоялого двора, егерь, доезжачий, или просто охотник из отставных дворовых - огромное множество народных образов. Каждый не минует внимания дотошного биографа. Откуда взялись в повести "Муму" буфетчик дядя Хвост, Эмеренция Тиходуева в "Двух приятелях", бурмистр Софрон Яковлевич, или "плут с голубыми глазами", лошадиный барышник Анастасий Иванович Чернобай в "Записках охотника"? Нет сомнения, что Тургенев встречал похожих лиц в своей жизни. Когда требуется назвать камердинеров, слуг и "дядек" Тургенева, мы обычно ограничиваемся указанием на Порфирия Кудряшова и Федора Лобанова 2), либо кривого Захара, коренного петербуржца, надолго оказавшегося возле писателя. Сегодня в заповедной усадьбе Ивана Сергеевича даже воссоздана комната этого его прославленного русского лакея....
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: ли, что, кроме женщины, никто в наше время в России не может решиться на такой трудный, на такой во всяком случае длинный подвиг? И в самом деле, чем наполнить четыре тома?» 20* . Проявляя интерес к этой проблеме с позиций историка литературы, Тургенев называет основные типы романа, пользовавшиеся в ту пору особенной популярностью в России и на Западе. «Исторический, вальтерскоттовский роман, — это пространное, солидное здание, со своим незыблемым фундаментом, врытым в почву народную, с своими обширными вступлениями в виде портиков, со своими парадными комнатами и темными коридорами для удобства сообщения 21* , — этот роман в наше время почти невозможен: он отжил свой век, он несовременен... У нас, может быть, его пора еще не пришла, — во всяком случае он к нам не привился — даже под пером Лажечникова. Романы «а la Dumas», с количеством томов ad libitum, у нас существуют, точно; но читатель нам позволит перейти их молчанием. Они, пожалуй, факт, но не все факты что-нибудь значат. Остаются еще два рода романов более близких между собой, чем кажется с первого взгляда, романов, которые во избежание разных толкований, не везде удобных, мы назовем по имени их главных представителей: сандовскими и диккенсовскими. Эти романы у нас возможны и, кажется, примутся; но теперь спрашивается, настолько ли высказались уже стихии нашей общественной жизни, чтобы можно. было требовать четырехтомного размера от романа, взявшегося за их воспроизведение? Успех в последнее время разных отрывков, очерков, кажется, доказывает противное. Мы слышим пока в жизни русской отдельные звуки, на которые поэзия отвечает такими же быстрыми отголосками» (XI, 122). Приведенная цитата в высшей степени характерна. Тургенев безусловно отвергает два типа западноевропейского романа — «вальтерекоттовский» и «дюмасовский» 22* . Он называет два других —...
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Часть текста: сказал об нас Пушкин. Мы весьма мало заботимся о том, что происходит около нас. Но мы похожи на скупцов, которые, если решаются, наконец, угостить кого-нибудь, бросают деньги за окно и летом топят комнаты; если чему-нибудь удалось занять наше любопытство, мы только об этом и толкуем, делимся на партии, спорим с жаром, спорим с убеждением и через несколько времени погружаемся опять в обычное наше равнодушие. Теперь нас преимущественно занимают и волнуют цирки… Мы ленивы и нелюбопытны, правда; но мы неравнодушны к нашим словам. Мы даже в этом отношении готовы впасть в другую крайность и, вероятно, с намерением доказать старой Европе, что и мы от нее не отстали, не скупимся на названья: гений, гениальный человек, талант, великий талант, нечто необыкновенное и проч. Парадокс Бюффона: гений есть терпенье — часто сбывается у нас: кто больше работает, кто чаще напоминает о себе, тот у нас и великий человек; но живут между нами действительно гениальные люди, которыми со временем не мы одни, русские, будем гордиться. К числу таких несомненно славных имен принадлежит имя Витали. Все русские знают это имя, но далеко не все знакомы с его произведениями. Мы намерены сообщить нашим читателям несколько сведений об них и о самом г. Витали. Г-н Иван Витали родился в...