Поиск по творчеству и критике
Cлово "LUPUS"
Входимость: 1. Размер: 67кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 67кб.
Часть текста: последней, написанной Тургеневым. I МЕТРЫ И РИТМЫ 1 Это прежде всего не просто "стихотворения в прозе", как решил назвать Тургеневские "Senilia" редактор "Вестник Европы", воспользовавшись случайно оброненной фразой из сопроводительного авторского письма. Это и по форме своей - поэмы, или точнее, части одной поэмы в пятидесяти строфах-песнях. Их музыкальная ритмическая проза, близкая к тональности свободного стиха, представляет собою одну из труднейших форм новейшей европейской метрики {Вопросы ритмической прозы занимали многих художников тургеневской эпохи. "Кто из нас не мечтал, в дни притязаний, осуществить чудо поэтической прозы? спрашивает Бодлер в предисловии к своим "Маленьким поэмам" - но прозы музыкальной, помимо ритма и без рифм, достаточно гибкой и ломкой, чтоб подчиняться лирическим движениям души, колебаниям мечты, сотрясеньям совести?" Друг Тургенева Флобер неоднократно говорил о тех же стремленьях: он мечтал о стиле, ритмическом, как стихи, "точном, как научная речь (Correspondence, II, 95) он хотел "придать прозе ритм стиха, оставляя ее прозой и даже в высшей степени прозой" (там же, II, 1891). Он упрекает писателей XVIII века за их невнимание к ассонансам в прозе и за недостаток движения в их речи (там же, 11, 239). Флобер любил читать вслух свои рукописи. "Он вслушивался в ритмы своей прозы, говорит Мопассан, останавливался, как бы стремясь удержать ускользающую звучность, комбинировал тона отдалял друг от друга ассонансы, располагал запятые с глубоким знанием, как остановки в долгом пути... Этот вопрос о ритме прозы...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: в звенящие стекла. Наступила долгая осенняя ночь. Хорошо тому, кто в такие ночи сидит под кровом дома, у кого есть теплый уголок... И да поможет Господь всем бесприютным скитальцам!" Зачем Тургенев, европейский человек, веровавший в науку, прогресс, цивилизацию и подобные вещи, все же вспомнил о Боге и о Божеской помощи - понятиях давно и безнадежно осужденных - в конце романа, в котором никто серьезно о Боге не говорит? И главное, ведь все знали, что Тургенев Бога не признавал. Не лучше было бы ему совсем промолчать или сказать, как Ницше, что бесприютным скитальцам никто никогда не поможет. И что, стало быть, мировоззрение без Бога, как бы научно оно ни было, ничего не объясняет и ни с чем не примиряет. Так что, пожалуй, не мешает поднять вопрос - на коего дьявола и придумывать всякие мировоззрения? Но Тургенев все радел об общественной пользе, и ему казалось, что без мировоззрения придешь к нигилизму, и он спасался под сенью слов, которые в его глазах не имели никакого смысла. В такого рода лжи он не видел ничего предосудительного, а обличения в обмане не боялся. Он отлично знал, что всякого рода законченность уже тем хороша, что она не оставляет места для новых комедий дальнейших разговоров. Нужно только поставить точку и написать большими буквами слово "конец", и читатели будут рады радешеньки, что сам...