Поиск по творчеству и критике
Cлово "RICHELIEU"
Входимость: 2. Размер: 330кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 40кб.
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 330кб.
Часть текста: любит и высоко ценит критик,-- подобный прием ему особенно противен. Тут может быть возникнет сейчас же вопрос: имеет ли право критик говорить о таланте, который он горячо любит и высоко ценит, не перестает ли он быть м отношении к такому таланту критиком, т. е. лицом судящим, взвешивающим, оценивающим, указывающим недостатки и промахи? Такой вопрос конечно может возникнуть только в кружках, ничего не питавших кроме критических статей гг. Греча, Кс. Полеваго, Булгарина, Сенковского и иных, приучивших публику их читавшую и поныне еще может быть читающую, к извинениям в случаях их особенного расположения к тому или другому из авторов - да в кружке замоскворецких или коломенских барышень, которые всегда думают, что им сказали что либо "в критику" - но все же ведь он, этот пошлый вопрос, может возникнуть... потому что, при малой развитости понятий в большей части нашей публики, еще не привыкли уметь отделять расположение к дарованию от расположения к личности. Даже Белинский не успел приучить к этому. Большей части читающих, и даже пишущих, и даже иногда критикующих,-- непонятен тот процесс раздвоения на человека чувствующего и человека судящего, который совершается в критике; т. е. в лице, взявшем на себя трудную роль выражать свое личное сознание, примеряя его к общему сознанию. Сознавая свои особенные, личные симпатии к талантам, он так же подвергает самого себя, т. е. эти симпатии, суду и анализу как подвергает ему общее сознание - разлагая как свое, так и общее на разумное и неразумное. Потому что ведь и в общем бывает часто известная доля неразумного. Общее конечно правее личного - но когда? Только тогда, когда оно перейдет из настоящего в прошедшее: в минуту настоящего - общее представляет только хаос, в котором волнуются и кипят и однородные и разнородные впечатления: из борьбы их, из...
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: с пересказом всего произведения поместил А. Ламартин в XXII томе своих "Семейных чтений о литературе" (Cours familier de litterature). Отзывы французской критики о "Дворянском гнезде" были в общем благоприятными. Маленькая заметка в. хронике "Русского архива" свидетельствовала: "В последнее время появилось в иностранной литературе довольно много переводов повестей И. С. Тургенева, и критика отзывается о них с особенною похвалою. "Дворянское гнездо" (во франц. переводе "Une Nichee de gentilshommes") после "Записок охотника" всего более понравилось читателям" {"Русский архив", 1868, столб. 324-325.}. В последующие десятилетия "Дворянское гнездо" также пользовалось известностью во Франции; однако его ценили здесь менее, чем "Рудина" и, в особенности, чем более поздние романы Тургенева ("Накануне", "Отцы и дети"), с их более яркой, наглядной и понятной для зарубежных читателей общественной проблематикой. Этическая направленность "Дворянского гнезда", изображенные в романе картины из быта русских провинциальных помещиков, своеобразие его женских образов - все это до конца века оставалось довольно чуждым французской критике и читателям. Даже Э. - М. де Вогюэ, один из наиболее преданных Тургеневу истолкователей его творчества, посвятивший "Дворянскому гнезду" несколько страниц в своей широко известной во всей Европе книге "Русский роман", сопровождал свои похвалы повествованию о любви Лаврецкого и Лизы Калитиной некоторыми очень типичными оговорками. Считая, что "Дворянское гнездо" и впредь будет составлять "одно из лучших оснований литературной славы Тургенева", Вогюэ все же находил, что роман имеет и недостатки: экспозиция его не столь удачна, как в "Рудине", родословные действующих лиц образуют длинноты, ослабляющие интерес к его основному действию; только несравненное искусство писателя спасает избранный им и обновленный им сюжет от близости к схемам сентиментальных повестей начала...
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Часть текста: гнездо" В "Рудине" Тургенев поставил своего героя перед лицом истории и, применяя исторический критерий, стремился выяснить его общественное значение. Однако с точки зрения Тургенева человек живет не только в сфере общественных отношений; он находится также под властью внеисторических, вечных стихий универсальной жизни. Здесь мы подходим к метафизической философии Тургенева, ясно сказавшейся во многих его произведениях. В повестях и рассказах, предшествующих "Рудину" и следующих за ним, Тургенев, изучая человека того же типа и социального облика, подвергает его действию внеобщественных сил, в сознании Тургенева стихийных, стоящих над человеком, именно сил природы и любви. В "Поездке в Полесье" (1856) человек, внезапно оставшись наедине с природой и как бы выключенный из жизни общества, сильно и остро переживает полное одиночество, заброшенность и обреченность. Этот философский рассказ Тургенева открывается лирической увертюрой, в которой звучит, нарастая, один и тот же грозный мотив - мотив первобытной, нетронутой стихийной силы, перед лицом которой глубоко и неотразимо проникает в человеческое сердце сознание собственной ничтожности. "Трудно человеку, существу единого дня, вчера рожденному и уже сегодня обреченному смерти, трудно ему выносить холодный, безучастно устремленный на него взгляд вечной Изиды". Охваченный ледяным дыханием стихии, человек "чувствует свое одиночество, свою слабость, свою случайность". Спасаясь от этого чувства, он "с тайным испугом" обращается к мелким заботам и трудам жизни. И в повествовании Тургенева тотчас же появляются люди в трудах, в заботах о хлебе насущном, о заработке, о важных, но мелких делах. Вслед за этим возникает образ охотника Егора, по-видимому многому научившегося у той стихийной, природной жизни, в средоточии которой он находится. Егор - человек неторопливый, погруженный в себя, перенесший,...
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: русской литературы АН СССР. Описания сохранившихся черновых автографов "Поездки в Полесье", "Аси" и "Дворянского гнезда" - с приведением некоторых вариантов, помогающих воссоздать историю текстов, - даются в разделе "Примечания", в комментариях к каждому из указанных произведений. Система подачи вариантов изложена в уже вышедших томах настоящего издания (см. т. I, стр. 475-476; т. V, стр. 434; т. VI, стр. 400). Варианты, находящиеся в разных источниках, но совпадающие между собой, объединяются и помещаются однажды, лишь с указанием к каждому такому варианту (в скобках) всех источников текста, в которых имеется данный вариант. Источники текстов даются в следующих сокращениях (сиглах): Рукописные источники HP - наборная рукопись. ЧА - черновой автограф. Печатные источники Б Чт - "Библиотека для чтения". С - "Современник". 1856 - Повести и рассказы И. С. Тургенева. С 1844 г. по 1856 г. Часть III. СПб., 1856. 1859 - Дворянское гнездо. Роман И. С. Тургенева. М., 1859. 1860 - Сочинения И. С. Тургенева. Исправленные и дополненные. Издание Н. А. Основского. Тома I, III и IV. М., 1860. 1865 - Сочинения И. С. Тургенева (1844-1864). Издание братьев Салаевых. Тома III и IV. Карлсруэ, 1865. 1868 - Сочинения И. С. Тургенева (1844-1868). Издание братьев Салаевых. Часть 4. М., 1868. 1869 - Сочинения И. С. Тургенева (1844-1868). Издание братьев Салаевых. Часть 3. М., 1869. 1874 - Сочинения И. С. Тургенева...
Входимость: 1. Размер: 40кб.
Часть текста: Нет, не возражайте мне; я себя хорошо знаю. Много зла мне наделала моя необдуманность. По ее милости я прослыл за эгоиста. Паншин помолчал. С чего бы ни начинал он разговор, он - обыкновенно кончал тем, что говорил о самом себе, я это выходило у него как-то мило и мягко, задушевно, словно невольно. - Вот и в вашем доме, - продолжал он, - матушка ваша, конечно, ко мне благоволит - она такая добрая; вы... впрочем, я не знаю вашего мнения обо мне; зато ваша тетушка просто меня терпеть не может. Я ее тоже, должно быть, обидел каким-нибудь необдуманным, глупым словом. Ведь она меня не любит, не правда ли? - Да, - произнесла Лиза с небольшой запинкой, - вы ей не нравитесь. Паншин быстро провел пальцами по клавишам; едва заметная усмешка скользнула по его губам. - Ну, а вы? - промолвил он, - я вам тоже кажусь эгоистом? - Я вас еще мало знаю, - возразила Лиза, - но я вас не считаю за эгоиста; я, напротив, должна быть благодарна вам... - Знаю, знаю, что вы хотите сказать, - перебил ее Паншин и снова пробежал пальцами по клавишам, - за ноты, за книги, которые я вам приношу, за плохие рисунки, которыми я украшаю ваш альбом, и так далее, и так далее. Я могу все это делать - я все-таки быть эгоистом. Смею думать, что вы не скучаете со мною и что вы не считаете меня за дурного человека, но все же вы полагаете, что я - как, бишь, это сказано? - для красного словца не пожалею ни отца, ни приятеля. - Вы рассеянны и забывчивы, как все светские люди, - промолвила Лиза, - вот и все. Паншин немного...
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Часть текста: прямое свидетельство самого Тургенева, относящееся к данному вопросу: "Я - коренной, неисправимый западник и нисколько этого не скрывал и не скрываю; однако я, несмотря на это, с особенным удовольствием вывел в лице Паншина (в "Дворянском гнезде") все комические и пошлые стороны западничества, а я заставил славянофила Лаврецкого "разбить его на всех пунктах". Почему я это сделал - я, считающий славянофильское учение ложным и бесплодным? Потому, что в данном случае -- таким именно образом, по моим понятиям, сложилась жизнь, а я прежде всего хотел быть искренним и правдивым". В романе "Дворянское гнездо" действие происходит в 1842 году. Написан же роман в 1858-м. Спрашивается: к которой из этих двух дат нужно отнести свидетельство Тургенева, что "в данном случае таким именно образом (как изображено в романе) сложилась жизнь"? На этот вопрос мы ответим, не обинуясь: разумеется, ко второй, ко времени написания романа, но отнюдь не к первой, когда разлад между двумя партиями только начинал возникать и они еще только вырабатывали основы своих доктрин и программ. Жизнь стала "складываться" в том виде, как изображено в романе, именно во второй половине 50-х годов, когда накануне эпохи реформ западничество казалось на ущербе, а славянофильство брало перевес над ним и представлялось направлением более жизненным и здоровым. Вспомним: старая западническая партия разлагалась, на смену ей выступали новые западнические направления, из которых одно, радикально-демократическое, с Чернышевским и Добролюбовым во главе, открыто выражало свою солидарность с славянофилами по практическим вопросам подготовлявшегося освобождения крестьян, а другое - поверхностно-либеральное и бюрократическое - не отличалось ни глубиной идей, ни широтой воззрения и не могло привлечь к себе как особливой приверженности молодого поколения, ...
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Часть текста: судьбы. И вот, с поседелыми висками и обветшалыми надеждами, не свершив подвига, не открыв новой правды, не найдя даже личного счастья, одинокий, утомленный и равнодушный, он возвращается в пустынный отчий дом. Книжная мудрость успела выветриться по дорожным харчевням и столичным бульварам, и только безнадежный Гетевский завет: "entbehren sollst du, sollst entbehren!" погребальным звоном сопровождает усталые раздумья его позднего возврата. Запах родного гнезда неожиданно освежает его. Материнской врачующей лаской веет от дедовской мебели и ветхих украшений патриархальной обстановки. Среди пузатых комодов с медными бляхами и белых кресел с овальными спинками, под гранеными хрусталиками старозаветной люстры долголетний странник покорно готовится к безбурному и бесцветному жизненному этапу. "На стене я приказал повесить,-- пишет он старому другу, - помнишь, тот женский портрет в черной раме, который ты называл портретом Манон Леско. Он немного потемнел в эти девять лет; но глаза глядят также задумчиво, лукаво и нежно, губы так же легкомысленно и грустно смеются, и полуощипанная роза также тихо валится из тонких пальцев"... В этой новелле,-- кажется весь. Эта щемящая боль уходящих жизненных сил, смягченная прелестью архаических форм быта, эта глухая тоска скитальческого бесплодия, замирающая в успокоительной отраде позднего возврата, и, наконец, эта терпкая горечь жизненных отречений, отходящая перед...