Поиск по творчеству и критике
Cлово "TUTTA"
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: стихотворения от Некрасова, который непременно требует, чтобы я послал его Вам, для доставления во 2-й No "Современника" 3 . Исполняю его волю (он в Риме, больной, как его не потешить - кстати, А. И. Г. мне пишет, что для него "Некрасов в Риме" - все равно что "щука в опере") 4 . Стихотворение это - отрывок из большой поэмы, которую он теперь пишет. Отрывок этот, как Вы увидите - безвреден. Начал писать - так уж надо кое-что присовокупить. Во-первых, доложу Вам, что я здесь решительно ничего не делаю--да и не могу (однако маленький рассказ для Дружинина кончил 5 , в пику Вам - и на днях пошлю). Если это бездействие будет продолжаться, сотрудничество мое в знаменитом "Союзе" 6 не будет стоить здорового ветра, пущенного крепким и усердным животом после могущественного обеда в Английском клубе. Кстати, мне Лонгинов успел уже прислать ответ Каткова на мой ответ в "Моск<овских> вед<омостях>". Я послал маленькое письмо, в котором всю вину беру на себя 7 . Эта возня и хлопоты из-за такого вздора мне кажется слишком нелепой; надо прекратить ее à tout prix. Стало быть, делать нечего, что пишут целые столбцы - о чем же? Об инфузории, о повести (и прескверной повести, entre nous soit dit). Я было думал преблагополучно сжечь ее, а теперь, пожалуй, придется ее напечатать 8 . Получаю я письма от Толстого, которые меня радуют 9 . Малый, очевидно, умнеет и добреет. Полюбил Вас - это я ему всегда предсказывал. Вы эгоист - но в то же время идеалист - вот отчего Вас нельзя не любить Вы от меня ждете парижских новостей - не правда ли? Но я не расположен говорить о них - в сущности потому, что лень делать rêsumê, a распространяться еще неприятнее, да и кроме того - много новых сделано мною знакомств но симпатического нового лица не попалось до сих пор. Один мне только человек...
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Часть текста: ни строчки (я говорю о литературе) на другом языке, кроме своего русского, и даже признаюсь вполне откровенно, что не понимаю авторов, способных на такой tour de force: писать на двух языках" {Тогда же Тургенев напечатал в газете "Наш век" (1877, No 72, 13 мая) аналогичный протест, в котором "спешил заявить": "я никогда не писал (в литературном смысле слова) иначе, как на своем родном языке; уже с одним дай бог человеку справиться, и мне ото, к сожалению, не всегда удавалось".}. То же самое, но в гораздо более сильных выражениях, Тургенев пытался внушить и своим русским корреспондентам (например, С. А. Венгерову в письме от 24 мая 1875 г.) и своим иностранным собеседникам, хотя без всяких затруднений объяснялся с каждым из них на его родном языке. Известны, например, подобные декларации Тургенева в поздних письмах его к Л. Пичу - от 9(21) ноября 1880 г. {Характерно, что и в этом интимном дружеском письме, писанном по-немецки, Тургенев высказывает свою заветную мысль...
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Часть текста: старосте, у которого я постоянно останавливался. От болота до Глинного не более двух верст; дорога идет всё лощиной, и только на половине пути приходится перебраться через небольшой холм. На вершине этого холма лежит усадьба, состоящая из одного необитаемого господского домика и сада. Мне почти всегда случалось проходить мимо нее в самый разгар вечерней зари, и, помнится, всякий раз этот дом, со своими наглухо заколоченными окнами, представлялся мне слепым стариком, вышедшим погреться на солнце. Сидит он, сердечный, близ дороги; солнечный блеск давно сменился для него вечной мглою; но он чувствует его по крайней мере на приподнятом и вытянутом лице, на согретых щеках. Казалось, давно никто не жил в самом доме; но в крошечном флигельке, на дворе, помещался дряхлый вольноотпущенный человек, высокий, сутуловатый и седой, с выразительными и неподвижными чертами лица. Он, бывало, всё посиживал на лавочке под единственным окошком флигеля, с горестной задумчивостью поглядывая вдаль, а увидав меня, приподнимался немного и кланялся с той медлительной важностью, которой отличаются старые дворовые, принадлежащие к поколению не отцов наших, а дедов. Я заговаривал с ним, но он не был словоохотлив: я только узнал от него, что усадьба, в которой он жил, принадлежала внучке его старого барина, вдове, у которой была младшая сестра; что обе они живут в городах да за морем, а домой и не показываются; что ему самому поскорей хочется дожить свой век,...