Поиск по творчеству и критике
Cлово "STORY"
Входимость: 1. Размер: 72кб.
Входимость: 1. Размер: 176кб.
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 97кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 72кб.
Часть текста: в отце Алексее (так звали священника) две особенности. Во-первых, он не только ничего не выпросил для себя, но прямо заявил, что ни в чем не нуждается, а во-вторых, я ни на каком человеческом лице не видывал более грустного, вполне безучастного, — как говорится, — «убитого» выражения. Черты этого лица были обыкновенные, деревенского типа: морщинистый лоб, маленькие серые глазки, крупный нос, бородка клином, кожа смуглая и загорелая… Но выражение!.. выражение!.. В тусклом взгляде едва — и то скорбно — теплилась жизнь; и голос был какой-то тоже неживой, тоже тусклый. Я занемог и пролежал несколько дней; отец Алексей заходил ко мне по вечерам — не беседовать, а играть в дурачки. Игра в карты, казалось, развлекала его еще больше, чем меня. Однажды, оставшись несколько раз сряду в дураках (чему отец Алексей порадовался немало), я завел речь о его прошлой жизни, о тех горестях, которые оставили на нем такой явный след. Отец Алексей сперва долго упирался, но кончил тем, что рассказал мне свою историю. Я ему, должно быть, чем-нибудь да полюбился; а то бы он не был со мною так откровенен. Я постараюсь передать его рассказ его же словами. Отец Алексей говорил очень просто и толково, без всяких семинарских или провинциальных замашек и оборотов речи. Я не в первый раз заметил, что сильно поломанные и смирившиеся русские люди всех сословий и званий выражаются именно таким языком. — …У меня была жена добрая и степенная, — так начал он, — я ее любил душевно и прижил с нею восемь человек детей; но почти все умерли в младых летах. Один мой сын вышел...
Входимость: 1. Размер: 176кб.
Часть текста: - см. т. 1 - 485 Август Гай Юлий Цезарь Октавиан (Гай Октавий) (63 до н. э. - 14 н. э.), римский император - 106, 417 Авдеев Михаил Васильевич (1821--1876) - см. т. 4 - 100, 134, 135, 453, 474 "Подводный камень" - 100, 453 Аверкиев Дмитрий Васильевич (1836--1905), драматург, критик, публицист - 542 Агренев-Славянский (Агреньев) Дмитрий Александрович (1836--1908) - см. т. 4 - 259, 377, 547 Адлерберг Александр Владимирович, граф (1819--1888) - см. т. 3 - 543 Адлерберг Екатерина Николаевна, рожд. Полтавцева, графиня (1822-1910), жена А. В. Адлерберга - 249, 273, 370, 385, 543 Азадовский Марк Константинович (1888--1954), советский литературовед, фольклорист - 481 * Аксаков Иван Сергеевич (1823--1886) - см. т. 2 - 9, 35, 44, 74, 102, 167, 168, 188, 197, 343, 405, 409, 420, 442, 447, 499, 515, 516 Аксаков Константин Сергеевич (1817--1860) - см. т. 1 - 461 * Александр II ("государь", "l'Empereur"; 1818--1881), российский император с 1855 г. - см. т. 2 - 72, 84, 91, 114, 118, 140, 146, 149, 151, 154-157, 271, 274, 293, 302, 303, 306, 307, 317, 327, 331, 340, 384, 387, ...
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Часть текста: Slave 86; описание см.: Mazon, p. 82; фотокопия — ИРЛИ, Р. 1, оп. 29, № 250. Беловой автограф отдельных частей текста, без заглавия, 15 с. Главы I–VI и отрывки из VII, XII и XXV глав. Хранится в отделе рукописей Bibl Nat, Slave 77; описание см.: Mazon, p. 86; фотокопия — ИРЛИ, Р. I, оп. 29, № 341. «Часы. Рассказ старика (1850)» — Наборная рукопись, автограф, 87 с. К рукописи приложены лист с поправками к тексту рассказа и лист с последним вариантом концовки. — Хранятся в ИРЛИ, архив М. М. Стасюлевича, № 293, оп. 3, № 137; ср. описание — Mazon, p. 191. П Cm — Письма Тургенева к M. M. Стасюлевичу от 25 ноября (7 декабря), от 26 ноября (8 декабря), 29 ноября (11 декабря) и 10 (22) декабря 1875 г. с поправками к тексту рассказа «Часы». См.: Т, ПСС и П, Письма, т. XI, с. 165. 166, 168. BE, 1876, № 1, с. 1–48. Т, Соч, 1880, т. 9, с. 261–312. Т, ПСС, 1883, т. 9, с. 281–338. Впервые рассказ «Часы» опубликован: BE, 1876, № 1, с подписью: Ив. Тургенев — и пометой: Париж, 1875. ...
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: from a political point о view. And Krilof certainly deserves all the attention thus bestowed upon him. He is the only original fabulist who has appeared since La Fontaine; and though he does not, perhaps, equal the exquisite grace of the inimitable Frenchman, though he has fewer sly strokes of wit, less cunning simplicity in telling a story, he has, on the other hand, more originality of invention. His observant good sense penetrates to the roots of things, and he possesses a genuine kind of phlegmatic humour which betrays the Oriental element in Slavonic nature. In his birth and all the circumstances of his life Krilof was as Russian as possible: he was essentially national in his ways of thinking, feeling, and writing; and it may be maintained without exaggeration that a foreigner who has carefully studied Krilof’s fables will have a better idea of the Russian national character than if he had read through all the travels and essays that attempt to describe it. Russian children learn Krilof by heart as French ones do La Fontaine, without entering into all the wisdom of his teaching, but in later life they return to him with double profit. Like La Fontaine, but to a still greater degree, Krilof has supplied the public conscience with a number of precepts and adages and sayings which have become proverbial even in the mouth of unlettered peasants; no one is oftener quoted than he, and, like the Bible and Shakespeare in England, those who quote him have often no idea of their obligation — proof positive that his work has been completely absorbed into the national popular life from which it sprung. The present day offers no...
Входимость: 1. Размер: 97кб.
Часть текста: о людях необыкновенных и о том, чем они отличаются от обыкновенных людей. Каждый излагал свое мнение как умел; голоса возвысились и зашумели. Один небольшой, бледный человечек, который долго слушал, попивая чай и покуривая сигарку, разглагольствования своих товарищей, внезапно встал и обратился ко всем нам (я тоже был в числе споривших) с следующими словами: — Господа! все ваши глубокомысленные речи в своем роде хороши, но бесполезны. Каждый, как водится, узнаёт мнение своего противника и каждый остается при своем убеждении. Но мы не в первый раз сходимся, не в первый раз мы спорим и потому, вероятно, уже успели и высказаться и узнать мнения других. Так из чего же вы хлопочете? Сказав эти слова, небольшой человечек небрежно стряхнул в камин пепел с сигарки, прищурил глаза и спокойно улыбнулся. Мы все замолчали. — Так что ж нам, по-твоему, делать? — сказал один из нас, — играть в карты, что ли? лечь спать? разойтись по домам? — Приятно играть в карты и полезно спать, — возразил небольшой человечек, — а разойтись по домам теперь еще рано. Но вы меня не поняли. Послушайте: я предлагаю каждому из вас, уж если на то пошло, описать нам какую-нибудь необыкновенную личность, рассказать нам свою встречу с каким-нибудь замечательным человеком. Поверьте мне, самый плохой рассказ гораздо дельнее самого отличного рассуждения. Мы задумались. — Странное дело, — заметил один из нас, большой шутник, — кроме самого себя, я не знаю ни одного необыкновенного человека, а моя жизнь вам всем, кажется, известна....